Zero. Обнуление

— В самом деле? Вы собираетесь позволить мне изложить то, что мне известно, или мы пойдем купаться? У меня начинает складываться впечатление, что вы мне не доверяете. Но ладно, позволю вам насладиться моментом.

— И контактные линзы, — наконец требует Сэм. — Я слыхала, вы носите линзы.

— Я без них плохо вижу.

— А я не буду говорить, пока вы в них.

— Мы еще не научились вставлять камеры в контактные линзы.

— А откуда мне это знать?

Сай раздраженно извлекает правым указательным пальцем сначала одну линзу, потом другую, буркнув:

— Вы похожи на человека, который многое знает.

Получив обе линзы и швырнув их за спину, она готова к разговору.

— Уоррен. Где он?

— Если я вам скажу, вы все-таки сдадитесь? А то у меня уже мороз по коже.

— Сделка есть сделка, но сперва мне надо знать, что вам известно.

— Что ж, очень рад слышать.

— Где мой муж?

— В Иране.

На минутку у Сэм занимается дух.

— Я знала, что он или в Иране, или в Сирии, иначе и быть не могло.

— И все же в Иране.

— Вы уверены?

— Это самые новые разведданные, какие у нас есть. Из ЦРУ.

— И он жив?

— Жив. Его удерживает их правительство. Я работаю над выяснением, где именно. Так что вы были правы.

Сэм готова расплакаться. То, что она знала в душе, только что подтвердилось, и все ее диссидентские умозаключения за эти три года свелись теперь к кристальной однозначности.

— Итак, пойдем, — говорит Сай. — Выйдем отсюда вместе.

Он поднимает руку, указывая на пандус, ведущий к выходу, но она медлит.

— В чем дело? — спрашивает он. — Саманта?

— Мне нужно… Мне нужно знать, где он и кто его удерживает. Если это тюрьма, мне нужно знать где. Кто держит его в плену? И почему… Почему наше правительство отрицает, что знает об этом хоть что-нибудь? И почему иранцы тоже ничего не говорят?

— Пойдем со мной, и я помогу вам выяснить. Хорошо? Пойдем!

Она стоит на месте. Всерьез это обдумывает. В каком-то смысле было бы славно выйти с ним вместе. Но в конце концов качает головой:

— Нет.

— Нет?

— У вас еще есть целые сутки. Выясните почему. Пока я что-то для вас стою.

Стоит ему сделать шаг вперед, и она пятится на шаг, удерживая разделяющее расстояние в добрых шесть футов — рефлекторную социальную дистанцию.

— Сэм, — твердо говорит Сай, но когда она снова трясет головой, он выглядит куда менее встревоженным, чем следовало бы. — Мои команды захвата окружили все здание. Вы не пройдете и сотни ярдов.

— Мы можем устроить бета-тест этого заявления.

Тут его голос становится тверже, растеряв всякую дипломатичность, терпение и наигранную заботу.

— Ведь я сказал вам, где он. У нас сделка. Так что не глупите. Я могу узнать о вашем муже больше, но вы должны пойти со мной сейчас же.

— Двадцать четыре часа. У вас еще сутки.

— Я вызываю команды.

— Валяйте. Но прежде… — Сэм извлекает из рюкзака стопку распечаток Джастина. — Вы можете захотеть взглянуть на это.

Сначала она пролистывает страницы, в которые сама только-только начинает вникать: полный расшифрованный текст электронной переписки между Саем и неким Ирамом Ковачи, председателем совета директоров «ВТК».

Он берет бумаги, начинает листать и видит корреспонденцию, касающуюся его подставной компании, зарегистрированной в Базеле: контракты на сотни миллионов долларов с компаниями в России и Китае, несмотря на торговые запреты 2018, 2019, 2020, 2021, 2022 годов, и главные действующие лица — Сай Бакстер и Ирам Ковачи, бывший руководитель программы развития технологий «Уорлдшер».

Ей эти бумаги по большей части ничего не говорят, но некоторые страницы оказались очень даже внятны, описывая тайное развертывание «общенациональных систем видеонаблюдения» для «мониторинга каждого индивидуума с момента, когда он выходит за порог, до момента возвращения домой, с регистрацией, анализом и архивацией его рабочих и социальных поведенческих моделей». Сай Бакстер помогал Китаю и России внедрить системы надзора за всеми гражданами поголовно, заключая контракты через компанию-пустышку на Кайманах, чтобы отвертеться от санкций.

— Просто жуть, — говорит она ему, забирая бумаги. — Очень в духе «Слияния».

Сай часто-часто моргает, облизывает губы во время чтения, потом смотрит на нее.

— Я без очков.

— Вы нарушили законы, мистер Бакстер. Множество. Вы должны быть искренне рады, что больше никто не прослушивает этот разговор.

Он не сразу находится с ответом.

— Откуда это взялось?

— Дело ваших рук, очевидно.

— Я не то имел в виду. Я глобальный бизнесмен, у меня глобальная клиентура. Как и у «Боинга». И у «Уолмарта». И у «Макдональдса».

— Значит, вы не против, чтобы я рассказала об этом ЦРУ, да?

Он и бровью не ведет.

— С чего вам вздумалось, что там еще не знают?

— Дельная мысль. А если сообщить общественности? Опять же, пожалуй, всегда есть Сенат. И «Вашингтон пост». Разве что вы предпочитаете «Нью-Йорк таймс»…

Она видит, как он работает челюстью; желваки вздуваются, тонкие жилки левого глаза дергаются.

— Или… Или вы можете помочь мне. Двадцать четыре часа. В противном случае я наверняка найду применение трем миллионам «баков», пока буду искать Уоррена. Ах да, и прижму вас к ногтю.