Zero

— Не подозревая об этом, как я понимаю.

— Вероятно. Но кто знает?

— О’кей, — говорит Джон. — Мы запросим тотальную слежку. Трояны, прослушка, жучки, наблюдатели — все по полной программе.

* * *

Бункер расположен в сердце бывшей шестиэтажной фабрики по производству мыла, в которую Freemee заехали лишь полгода назад и которая им уже мала. Его стены полуметровой толщины состоят из железобетона с различными хитрыми вкраплениями, которые делают его не прослушиваемым извне. Всякий посетитель бункера обязан перед входом в него сдать все электронные устройства и пройти через рамку и личный досмотр.

Присутствуют лишь четверо членов правления Freemee: Карл, Ким Хуанг, Йенна Войцевски и Уилл Деккерт.

Карл не любит долгих вступлений:

— О’кей, народ, есть две новости — хорошая и плохая. Начну с хорошей. Почти девяносто процентов пользователей Freemee следуют рекомендациям эктаппов, чтобы повысить ценность своих данных. Пример: в каждой школе есть особая группа подростков — лидеры мнений. Крутые. Все хотят быть в их числе. Благодаря нашим новейшим инструментам мы знаем наперед, какие бренды одежды они вскоре предпочтут. Если кто-то хочет стать одним из крутых, эктапп рекомендует ему одеться в такого, опередив своим выбором самих крутых.

— Пока что ничего нового, — замечает Йенна.

Уилл присматривается к ней. Она похудела? Ее руки и шея выглядят непривычно тонкими.

— Пока что да. В течение последних месяцев я позволил себе с целью оптимизации программы провести ряд мелкомасштабных экспериментов. По причинам, которые вы вскоре поймете, я никому об этом не рассказывал. Их результаты настолько ошеломительны, что я пока представлю их в устной форме, чтобы не оставлять ненужных свидетельств.

— Дерьмо, — шепчет Йенна.

Уилла тоже настораживает экспериментаторство Карла.

— Ага, — смеется Карл. — По вашим лицам я вижу, что вы догадываетесь, во что они выльются. Именно в это. Я провел испытания в мелких масштабах. Без паники. Программисты, которых я задействовал, не знают, что именно они перекодировали по моему распоряжению.

Уилла терзает нехорошее предчувствие.

— В программу эксперимента я включил три миллиона подростков из множества регионов США и Канады, Великобритании, Японии, Германии, Франции и Скандинавии. Там у нас большое число пользователей с высококачественными данными. В ходе первого эксперимента я протестировал то, о чем говорил в примере. Исследовательский вопрос гласил: что произойдет, если эктаппы посоветуют лидерам мнений и другим подросткам бренд, который в малой степени будет соответствовать списку их ценностей? Приобретут ли они одежду этого бренда, если тем самым смогут повысить ценность своих данных? Короче говоря, я хотел измерить влияние эктаппов на испытуемых в случаях, когда между брендом и индивидуумом практически или совсем нет ценностных совпадений. Я распорядился соответствующим образом перекодировать ритмы. И что тут сказать? Увидев морковку перед носом, которая увеличит ценность их данных, подростки покупали то, что рекомендовали им эктаппы, — он с гордостью оглядывает присутствующих. — Нужно признать, тут есть некоторые пределы. Некое пересечение списка ценностей человека и бренда должно наличествовать, чтобы был эффект, это пересечение для отдельного индивидуума составляет от двадцати до тридцати пяти процентов.

— Дерьмо, — говорит Йенна. — Ты хочешь сказать, что малолетки покупают то, что говорят им эктаппы, независимо от того, нравится им вещь или нет.

— Нет, — говорит Карл с ухмылкой. — Эктаппы говорят подросткам, что им нравится. И поэтому они покупают соответствующую вещь.

Несколько секунд в комнате тихо. Новость нужно переварить. В голове Уилла вихрем кружатся дальнейшие соображения. Карл манипулирует людьми, как марионетками! Если об этом станет известно…

— После этих положительных результатов я провел последующие тесты с различными товарами, например обувью, спортивной одеждой, электроникой, играми, учебниками, — продолжает он рассказ. — И сравнил их результаты с контрольной группой. Ритмы сработали во всех сферах.

Йенна качает головой и бормочет:

— И люди идут вразрез со своими ценностными представлениями, потому что хотят увеличить свою ценность? Это шизофрения.

Карл пожимает плечами.

— Нет, не вразрез с ними. Они их изменяют.

— Это ты их изменяешь.

— Я никого не принуждаю. Это человеческая природа. У каждого из нас в течение жизни меняются ценностные представления. У одних больше, у других меньше. Вспомни, на что тебе приходилось идти ради успеха. Ради того, чтобы понравиться.

Йенна неохотно кивает. Карл с ней расправился, думает Уилл.

— Я продолжал тесты. И заметил нечто поразительное: изменение ценностных представлений в одной сфере вызывало у большинства испытуемых изменения в других сферах, на которые я напрямую не воздействовал. Короче говоря, скейтеров мы можем превратить в любителей гольфа, а из революционно настроенных молодчиков сделать маменькиных сынков и наоборот. Это же верно и для политических предпочтений.

Уилл стонет.

— Только не это, — говорит Йенна.