Земной Круг. Море Осколков

Гул тут же стих. Рэйт стряхнул брата, ухмыляясь своей волчьей ухмылкой, и Колючка вырвалась от мужа, рыча проклятия. Несомненно, Бренда ждала неприятная ночка, но на взгляд Рэйта все прошло неплохо. В конце концов, он пришел сражаться, и не так уж важно с кем.

Свирепо смотревшие гетландцы расступились, чтобы пропустить короля Утила, баюкавшего в руках обнаженный меч. Конечно, Рэйт его ненавидел. Хорошему ванстеру полагается ненавидеть короля Гетланда. Но с другой стороны, он казался человеком, достойным восхищения, — седовласый и крепкий, как железный прут, и такой же несгибаемый, известный множеством побед, немногословием и безумным блеском впалых глаз. И говорили, что лишь холодная пустота у него там, где другим боги обычно вкладывают милосердие.

— Я разочарован, Колючка Бату, — проскрежетал он голосом, грубым, как жернова. — Я ожидал от тебя большего.

— Сожалею, мой король, — прорычала она, бросая на Рэйта свирепые взгляды, словно кинжалы, а потом на Бренда, который вздрогнул, словно кинжал от жены не был для него в новинку.

— А я большего и не ждал. — Гром-гил-Горм поднял черную бровь, глядя на Рэйта. — Но, по крайней мере, надеялся.

— Надо было позволить им оскорблять нас, мой король? — бросил Рэйт.

— Если небольшое оскорбление поддержит союз, то его следует стерпеть, — раздался сухой голос Матери Скаер.

— А наш союз как корабль в бурных морях, — сказал Отец Ярви с этой своей медовой улыбочкой, по которой так и хотелось врезать. — Загрузите его ссорами, и мы точно все утонем поодиночке.

Рэйт зарычал в ответ. Он ненавидел министров и их двуличную болтовню об Отце Мире и о большем благе. На его взгляд, не было такой проблемы, которую не решить кулаком.

— Ванстер никогда не забывает оскорбление. — Горм заткнул большие пальцы за пояс между ощетинившихся ножей. — Но я хочу пить, и раз уж мы гости… — Он выпрямился, выпятил грудь, на которой зашевелилась цепь из наверший поверженных врагов. — Я, Гром-гил-Горм, Ломатель Мечей и Создатель Сирот, король Ванстерланда и любимец Матери Войны… пройду в город вторым.

Его воины угрюмо заворчали. Они потратили час, споря, кто пройдет первым, и теперь их битва проиграна. Их король займет менее почетное место, меньше почета достанется и им, и, боги, их сильно задевало всё, что касалось почета.

— Мудрый выбор, — сказал Утил, прищурив глаза. — Но не ожидай за него подарков.

— Волку не нужны дары от овцы, — сказал Горм, сердито оглядываясь.

Ближайшие воины короля Утила с важным видом шествовали мимо, сверкая позолоченными пряжками, рукоятями мечей и кольцами-деньгами, раздуваясь от незаслуженной заносчивости. Рэйт оскалился и плюнул им под ноги.

— И в самом деле, пес, — презрительно бросил Хуннан, и Рэйт кинулся бы на старого ублюдка и вышиб бы ему мозги, если бы Ракки крепко не схватил его и не прошептал ему на ухо:

— Спокойно, братец, спокойно.

— Синий Дженнер! Вот это сюрприз!

Рэйт хмуро глянул через плечо и увидел, как Отца Ярви оттащил в сторону какой-то старый воин с просоленным лицом.

— Надеюсь, приятный, — сказал Дженнер, пожимая руку Ральфу, словно они были старыми напарниками по веслу.

— Посмотрим, — сказал министр. — Ты пришел за золотом королевы Лаитлин?

— Я стараюсь взять любое золото, что мне предложат. — Дженнер оглянулся, словно собирался показать какое-то тайное сокровище. — Но у меня есть намного лучший повод быть здесь.

— Лучше золота? — спросил Ральф, ухмыляясь. — Ты изменился.

— Намного лучше. — Дженнер вывел вперед кого-то из-за спины, и Рэйту словно пробили череп насквозь, и весь его боевой настрой улетучился.

Она была невысокой и стройной, закутанной в непромокаемый плащ. Ее волосы спутались в дикую копну, облако темных кудрей подергивалось и шевелилось от соленого ветра. У нее была бледная кожа, потрескавшаяся и розовая у ноздрей, а скулы были такими тонкими и острыми, что казалось, могут расколоться от грубого слова.

Она посмотрела прямо на Рэйта своими большими глазами, темно-зелеными, как Мать Море в штормовой день. Она не улыбалась. Не говорила. Она казалась грустной, серьезной и полной тайн, и каждый волосок на теле Рэйта встал дыбом. Ни один удар топора не мог сразить его до такого беспамятства, как один ее короткий взгляд.

Некоторое время Отец Ярви стоял, глупо раскрыв рот. Затем громко его захлопнул.

— Ральф, отведи Синего Дженнера и его гостью к королеве Лаитлин. Немедленно.

— Ты был готов убить того, кто пойдет первым, а теперь не хочешь идти вовсе? — Ракки уставился на него, и Рэйт понял, что люди Горма с важным видом идут вслед за гетландцами, едва не лопаясь от напыщенности, которой они компенсировали тот факт, что заходят вторыми.

— Что это была за девушка? — прохрипел Рэйт, чувствуя, что голова кружится, словно его вырвали из пьяного сна.

— С каких пор тебя интересуют девушки?

— С тех самых, как я увидал вот эту. — Он удивленно посмотрел на толпу, надеясь доказать им обоим, что она ему не привиделась, но ее уже не было.

— Наверное, красотка, раз отвлекла тебя от ссоры.

— Никого красивее не встречал.