Зеленый гамбит

Из-под капюшона донеслось едва слышное рычание. Воспитанный Сантьяга предпочёл его не услышать, зато на следующее замечание:

— Если бы я восторгался твоим остроумием, то велел бы приходить чаще, — среагировал молниеносно:

— Чаще не могу — занят.

— Сантьяга!

— За время, прошедшее с предыдущего доклада, с Выселками никаких изменений не произошло, — спокойно, а главное — очень серьёзно, продолжил комиссар. — Но ведь вы и так понимаете, что первым узнали бы о любой подвижке.

— Тихо и пусто… — негромко протянул повелитель.

— Лодка на привязи, мельница не мелет, в кузнице нет огня, и даже туман, в котором прятался Сказочник, исчез. В настоящее время Выселки представляют собой банальный туристический островок, воспроизводящий быт древних челов. Можем продавать билеты на посещение и организовывать экскурсии.

— Однако долго запустение не продлится. — Очередную попытку пошутить князь оставил без внимания. — Так?

— Так, — согласился Сантьяга. — И тот факт, что четверо предпочитают оставаться наблюдателями, не обращаясь ни к Ярге, ни к Великим Домам, позволяет предположить, что они предвидят события не хуже Зеркала Нави.

— И ждут?

— Да.

Не спешат показываться перед назревающей мясорубкой, оставляя себе возможность для манёвра: продать услуги тому, кто больше заплатит или ударить в спину тем, кто не понравится. Четверо были загадкой в день своего появления, оставались ею вплоть до уничтожения и не изменили себе теперь, вернувшись из путешествия по реке времени.

— Они не смогут сохранить нейтралитет, — произнёс после короткой паузы владыка. — Слишком много стоит на кону, им не позволят просто ждать.

— Поэтому они не показываются.

— Им не поможет… — И следом, словно удар хлыста, вопрос: — Ищешь?

Сантьяга знал повелителя всю свою жизнь, а потому дополнительных уточнений, кого именно комиссар должен искать, не понадобилось. К тому же разговор шёл на навском, а в этом языке даже предельно короткие фразы наполнялись множеством смыслов, позволяя уловить не только суть, но и предысторию.

— Я исхожу из того, что четверо обязательно явятся в Тайный Город под видом челов. Больше им некуда податься.

— Ищешь? — повторил князь.

— У меня есть определённые подозрения, но я не спешу форсировать события.

В других устах уклончивый ответ мог означать полный провал, однако Сантьяга не видел нужды скрывать неудачи, и просто попросил владыку дать ему ещё немного времени.

— Допустим, ты знаешь, что делаешь.

— Я тронут.

Со стороны кресла донеслось короткое хрюканье, однако оно стало единственным комментарием сделанного комиссаром признания.

Ещё через несколько секунд повелитель Нави продолжил расспросы:

— То есть ты считаешь, что, как минимум, один из четвёрки находится в Тайном Городе?

— Да.

— И ты уверен, что он не работает на Яргу?

— Нет, не уверен.

— И не трогаешь его?

— Жду остальных.

— Смело.

— Давайте вспомним, что мои подозрения всего лишь гипотеза, — предложил Сантьяга. — Я не всевидящ, бывает, ошибаюсь.

— Я не забыл.

— А в случае с четвёркой я ошибиться не хочу. Я предложу переговоры в тот момент, когда буду полностью готов. — Пауза. — Потому что, если переговоры сорвутся, мне придётся бить, и я планирую достать всех одним ударом. И на этот раз — именно достать, а не позволить нырнуть в пучины Времени ещё на пару тысяч лет.

— Теперь у них нет Юлианского.

— Но кто знает, что у них есть ещё?

Князь помолчал, красноречиво показывая, что согласен с услышанным, после чего вновь сменил тему:

— Что происходит в Городе?

— Очередное затишье.

На взгляд Сантьяги, короткий ответ описал ситуацию максимально полно. Так, собственно, и было, и именно поэтому в ответ комиссар услышал каркающее:

— Когда-то в Тайном Городе случались кризисы, теперь же в нём случаются затишья.

И невозможно было не согласиться с грустной иронией владыки: в последнее время события происходили с калейдоскопической быстротой, едва не накладывались друг на друга, и жизнь, вместо привычной размеренности, поражала горожан рваным и кровавым ритмом. Который нравился далеко не всем. А если быть до конца честным, не нравился никому.

— Я работаю над тем, чтобы вы вновь могли впасть в привычную дрёму, — пробормотал Сантьяга.

— Я никогда не сплю.

— Я выразился образно.

— А я — нет. — Князь выдержал многозначительную паузу и повторил: — Что в городе?

Его интересовало положение у извечных соперников, они же — единственные ныне союзники, у Великих Домов, и комиссар немедленно приступил к докладу:

— Орден видится монолитом. Франц де Гир контролирует подданных и, скорее всего, сумеет удержать власть в случае неурядиц. Он молод, умён, в меру жесток и нравится большинству чудов. Ярга наверняка отыскал среди рыжих предателей — врагов у великого магистра хватает, — однако реальные перспективы для открытого противостояния в Ордене слабые. Согласно закону, бросить Францу вызов может лишь не менее сильный маг, таковые, безусловно, есть, однако никто из них не замечен в строительстве собственной партии.