Здравствуйте Аисты

Ребята хохочут. Кирюшке только два годика, так что он ещё не разбирается в авиации.

— А что? — веселеет Толька. — Посади, и пусть нам Кирюша высший пилотаж покажет!

Я смеюсь, но чувствую, что и сам поддаюсь общему настроению: вот бы и в самом деле кого-нибудь покатать! Только — кого? Ведь Дюймовочки и гномики — наиболее подходящие пассажиры для моей «схематки» — только в сказках существуют.

И вдруг вижу — в траве зелёная ящерица мелькнула. Не очень большая, но и не маленькая. Чем не «пассажир» для моей модели? Вот и покатаю её! А то ящерицы лишь по земле ползают и не знают, что такое небо. Пусть хоть одна из них «лётчицей» станет!

Толька понял меня без слов, растолкал ребят, шмыгнул за ящерицей и настиг её у самой норки.

— Вот тебе лётчик!

— А что? Давай, подходит!

Положил я ящерицу под крыло на рейку, чтобы центровку сохранить, а она не хочет быть лётчицей, норовит удрать. Толька порылся в необъятных карманах своих штанов, вынул кусок бинтика, мне протягивает.

Я бинтиком ящерицу к рейке привязал, легонько так, чтобы ничего ей не повредить. Замерла она, только головой по сторонам водит. А я накрутил резиномотор покрепче и запустил модель в воздух. Летит моя «схематка», кругами высоту набирает, а ящерица под крылом, словно заправский лётчик, с высоты по сторонам посматривает.

Я, честное слово, в этот момент ящерице позавидовал! Да и как не позавидовать! Ведь летит! Вот уже выше сосен поднялась!

Но что это?

Модель, которая так красиво и плавно набирала высоту, вдруг резко переходит в крутое снижение.

— Пропеллер остановился!— кричат ребята.

Отчего бы это? Ведь резиномотор не раскрутился ещё и до половины. В авиации это называется отказом матчасти. В таких случаях жди беды.

И действительно, модель пронеслась над нашими головами

и врезалась в песок. Все так и сорвались с места. Подбегаем — вот так штука! Оказывается, это ящерица аварию устроила.

Рассматривая с птичьего полёта землю, ящерица вдруг заметила под рейкой вращающийся коричневый жгут. Откуда ей было знать, что это резиномотор? Подумала, наверное, что это огромный жирный червяк. Такая добыча! И в одно мгновение, нагнув голову, ящерица схватила «червяка» зубами как раз посередине. Да так крепко, что резина раскрутилась до её пасти, а дальше —стоп, зубы не пускают. Вот пропеллер и остановился. А модель, как самолёт, терпящий бедствие, пошла на вынужденную посадку...

Правду говорят, что рождённый ползать летать не может.

Отвязал я ящерицу, выпустил в траву. Но она не юркнула, как обычно, в свою норку, а медленно поползла среди стебельков, словно её на воздушных ямах укачало.

Я не знаю, как описывала ящерица воздушные приключения своим приятельницам и верили они ей или нет, но в школе на уроках зоологии я с огромным интересом узнал, что первыми в небо поднялись именно далёкие родственники этой ящерицы — древние летающие ящеры. Было это давно, около двухсот миллионов лет назад. Постепенно совершенствуясь, ящеры превратились в первобытных птиц. Десятки и сотни миллионов лет ушло на этот процесс.

Читал я об этом в учебнике зоологии и думал: как хорошо, -что к моменту появления людей на земле птицы уже начали летать. Первобытный человек, глядя на птиц, наверное, завидовал им. Завидовал, что они так легко и быстро преодолевают реки и горы, свободно ускользают от врагов.

А уж коль позавидовал человек птице, то, рано или поздно, он своего добьётся. И добился! Значит, и я смогу научиться летать. Только надо очень хотеть!

КРОМЕ ХОТЕНИЯ, НУЖНО И УМЕНИЕ

Т

огда же, когда мы ящерицу катали, задал мне Толька пустяковый, на первый взгляд, что называется детский, вопрос: почему у модели крыло сверху

выпуклое?

Странно, но я над этим даже не задумывался никогда.

— Да потому, что так по чертежу надо!

— А зачем по чертежу так надо?

Ну что ему ответить? Я как-то забыл спросить об этом у инструктора в лагере, а сам догадаться не могу.

— Потому что надо — и всё! Пристал как смола! «Зачем, зачем»!

Ребята начали переглядываться, кое-кто даже хихикнул, и я почувствовал, что мой авторитет среди этой мелюзги тает, как сосулька под весенним солнцем. Даже захотелось дать Тольке подзатыльник, чтобы не приставал со своими вопросиками. Но что этим докажешь? А отвечать надо.

— Для лучшего обтекания воздуха! — выпалил я наугад, чтобы он отстал.

Но Толька спокойно поковырял в носу и снова ошарашил меня:

— Если для лучшего обтекания, то почему оно снизу не выпуклое?

Действительно, почему? Я вспомнил, что на аэродроме в Жулянах на всех самолётах крылья сверху выпуклые, а снизу плоские или если выпуклые, то чуть-чуть. Это даже из окна вагона хорошо видно, когда мимо проезжаешь.

И понял я, что от этого любознательного первоклашки мне никак не отвертеться — замучает он меня своими «почему» и «зачем». Пока он окончательно меня не сконфузил, оставалось одно: срочно бежать в школу к учителю физики Якову Семёновичу и расспросить у него.