Здесь издалека (сборник)

Пирожковая на углу Жданова и Варсонофьевского была тесновата, и место за столиком в ней находилось не сразу. Но когда от раздаточной стойки отошли эти двое в безупречных полушерстяных костюмах, младший на полшага позади старшего, они уже знали, куда поставить свои тарелки – вон на тот столик у окна, подальше от остальных. Там что-то еще дожевывал один ханурик, он поднял глаза и готовился, видно, завести свою привычную песнь про «мужики, копеек двадцать бы, а, чисто чтоб поправиться», но встретился со старшим взглядом и просто отошел в сторонку. Вот этому взгляду надо от него научиться, подумал младший.

Старший неторопливо повесил на специальный крючок под столиком свой кожаный портфель, расстегнул его, наощупь извлек две бутылки пльзеньского праздроя.

– А пиво все-таки должно быть хорошим, – резюмировал он, да и кто бы спорил, – Помногу не могу, печень слегка пошаливает, но уж тогда только хорошее. Впрочем, ты там у себя, наверное, тоже времени даром не терял?

– Не терял, – усмехнулся младший, – но по гастштетам особенно некогда было рассиживаться, работа.

– Да ладно, ладно, не на комиссии. Даже поправился вон, как я погляжу.

– Есть немного, – признался младший, – но вот начал бегать трусцой, два кг уже сбросил.

– Мда, мне вот тоже беготня предстоит… Теща ремонт затеяла, достань ей того-этого. Унитаз так непременно розовый, иначе она не сядет.

– Сочувствую.

– А вот скажи-ка, Володя, пива сколько там сортов?

– Я лично около двадцати попробовал, да еще парочку бундесовского.

– А у бундесов сколько?

– Не считал…

Старший лихо отправил в рот еще горячий пирожок с мясом, жареный, с хрустящей корочкой. Тот ханурик все еще стоял за столиком, но уже у самого входа, и осторожно косился на эту пару. В самом деле, кто такие? Кто чешское пиво пьет, тот в пирожковую не ходит. Но эти двое уже не смотрели в его сторону. А за другими столами торопливые сотрудники московских контор поглощали свой перекус, и потихоньку выпивали, и травили байки, и дела им особого до тех двоих не было.

– И не считай лучше. Ну…

Старший достал из глубин пиджака швейцарский складной нож, оттопырил открывалку, сковырнул крышки, разлил по стаканам.

– Чтоб у нас столько же было, – резюмировал он вместо тоста, и слегка сдвинул стаканы, – веришь, что будет?

– Будет, Аркадий Игнатьевич, – уверенно ответил младший, – обязательно.

– Ну да, ну да, – усмехнулся старший, – останкинское полутемное и пшеничное нефильтрованное жигулевское. А еще будет вишневое, какое в Бельгии варят, с завода Степана Разина. Володя, ты же не на комиссии, в самом деле.

– Ну, тогда не будет, – растерянно и несколько облегченно отозвался младший.

– Вот это правильный ответ, хотя бы честный. И оба мы знаем почему.

Младший сосредоточено и выжидательно жевал свой пирожок, тоже с мясом, но печеный. Он не доверял шкворчащему маслу, в которое опускали порцию за порцией. Наверняка одни канцерогены.

– И я думаю, – продолжил старший, – что лирику про временные трудности и тяжкое наследие мы оставим товарищу Косых. А я с тобой хочу поговорить как с человеком.

Младший по-прежнему молчал.

– Видишь, и место подходящее. С народом, так сказать, наравне. С народом, который пьет уж какое есть… потому что не будет у нас нормального пива, и точка. И джинсов не будет. Чугуна на душу населения – завались, электроэнергии – тоже, про танки я уж промолчу. А пива не будет, и мы оба это знаем, и они знают, – он обвел взглядом соседние столики, – и завидуют и моему праздрою, и твоему гастштету, а главное, бундесу с его ста двадцатью, или сколько их там, сортами пива в свободной продаже. И вот что делать с этим, я и хочу с тобой обсудить.

– Аркадий Игнатьевич…

– Вопрос понял, – усмехнулся старший, – если ты на меня пишешь докладную, то я отчитываюсь, что провел беседу с целью выяснить настроение молодых сотрудников. Да и не поверят тебе. Вот тот разве подтвердит, – он кивнул на ханурика, – только вряд ли он чего услышал и понял. А если на тебя докладную, то я просто не напишу. Зачем ты мне?

– Незачем.

– Ну вот, – старший снова содвинул стаканы, отхлебнул и взялся за второй пирожок, – ты честный и умный офицер, Володя, мы не первый год работаем вместе, я уж людей вижу. Поэтому я все это тебе и говорю, и не тебе одному, кстати. А главное, ты молодой. Ты доживешь, да и я доживу, но уже отставным. А ты будешь в том возрасте, когда мужчине и только и решать судьбу своей страны, понимаешь? Ты и твои друзья. Вот я и хочу спокойно встретить старость. Может, что из вас и получится.

– Вы о чем? До чего именно доживем?

– До полного праздроя.

Старший хлебнул широко, закончил второй мясной пирожок и перешел к третьему, с капустой. Младший немного отставал, но и он уже заканчивал свой второй.