Завтра ты умрешь

– Разумеется, нет. – Ярослав аккуратно положил в пепельницу огрызок. – Мне ни к чему, чтобы господин банкир подал на меня в суд за клевету и вмешательство в частную жизнь. Моя область деятельности – исключительно Генрих Петрович. Твоя тоже. Все в порядке.

– Тогда зачем ты говорил ей…

– А это будет ее областью деятельности, – безмятежно сообщил он, явно наслаждаясь ошеломленным видом своей собеседницы. – Ей этого хочется, это в ее вкусе, в ее стиле… И в конце концов, чем черт не шутит – вдруг хоть что-то из той чепухи, которую я нагородил, – правда?

– А если Банницкий подаст на нее в суд? – еле выговорила Ника.

– Ну и она сможет рассказать о том, как пять лет скрывали от врачей ее больную хозяйку! Он ее не тронет – поверь моему внутреннему голосу!

Ника только головой покачала, не находя больше аргументов против этого плана. Возможно, он был не слишком безопасен для ее подруги… Но та, по всей видимости, и не искала тихой жизни. Перебранка в баре становилась все громче, казалось, ее участники вот-вот вцепятся друг другу в волосы, люди говорили одновременно, пытаясь перекричать друг друга… И вдруг все смолкло. В наступившей тишине оглушительно прозвучал торжествующий голос Натальи:

– А я что говорила?! Это – «Голубые Гавайи», а то, что мне имели наглость подать ТРЕТИЙ РАЗ ПОДРЯД, – ослиная моча!

Как ни резко это прозвучало, никаких возражений Ника не услышала. В баре снова зазвучали голоса – на сей раз с вполне разумной громкостью. Скандал явно исчерпал себя, но каким образом? Ника недоумевала до тех пор, пока в дверях не появилась сияющая подруга. Ее сопровождал плотный, одетый в деловой костюм мужчина. Как ни странно, он общался с неудобной клиенткой со всем возможным почтением. На прощанье он поцеловал скандалистке руку, и Ника, онемев, наблюдала за тем, как Наталья кокетливо помахала ему, послав милую улыбку.

– Что там произошло? – весело поинтересовался Ярослав. – Ты доказала свою правоту?

– Еще бы нет! Я потребовала выдать мне все необходимые ингредиенты и приготовила настоящий коктейль. По всем правилам! – Упав на стул, Наталья расхохоталась. От ее злого возбуждения не осталось и следа. – И заставила директора кафе – это сейчас был он – попробовать то, что мне дали в баре, а потом мои личные «Гавайи»! В результате он предложил мне место бармена!

Ярослав тихонько свистнул, а Ника уважительно расширила глаза. Она в который раз убедилась в том, что ее подруга живет по своим собственным правилам и мерить ее поступки общей меркой просто бессмысленно. «Что одному мясо, то другому яд! Я просто от нее отвыкла! Она и в институте ходила на голове, а в дурах не числилась!»

– Ты согласилась? – спросила она.

– Знаешь, да, – Наталья все еще не могла перевести дух после праведной схватки за качество обслуживания. – Попробую, чем черт не шутит? Я ведь безработная. Начну прямо сегодня вечером. Кстати, как называется это заведение? Я даже на вывеску не посмотрела!

– К сожалению, никак! – озадачил ее Ярослав.

У Натальи так забавно вытянулось лицо, что Ника прыснула:

– Что ты болтаешь? Какое-то название, конечно, есть!

– На вывеске у входа просто написано «кафе» и часы работы, – заверил женщин Ярослав.

Наталья сорвалась с места и выбежала наружу. Через минуту она вернулась с удрученным видом:

– Правда! И что я скажу, если меня спросят, где работаю? В кафе, которое даже никак не называется?

– А ты поскандаль на этот счет с директором – у тебя здорово получается! – посоветовал Ярослав, доставая деньги. – Милые дамы, я сожалею, но у меня работа. Мне не повезло так, как Нике, и в бармены пока не берут, а жаль! Надо ехать на самое банальное интервью! Ника, не забудь, что у нас назначено на завтра! Наташа – подумай, как можно раскопать прошлое этой Марины! Только сама ничего не предпринимай, сперва звони мне! Вот моя визитка!

И расцеловав на прощанье обеих подруг, он исчез. Наталья, сощурившись, проводила его взглядом и внезапно заявила:

– Вот человек, рядом с которым я не могу себя представить в постели!

– Почему? – ошеломленно поинтересовалась Ника.

– Он смешон, а что смешно – не сексуально, – со знанием дела высказалась подруга, безуспешно пытаясь поправить растрепанные рыжие локоны. – Это даже при том, что сейчас я не слишком разборчива. Знаешь, я ведь вроде как с зоны вернулась – пять лет строгого режима… В этом самом смысле.

– Быть не может?!

– Клянусь! – очень серьезно, даже трагично заверила ее подруга. – А ты думала – я охмуряла наших охранников или пыталась расшевелить Рината? Может, тем бы и кончилось в один дождливый вечер… Но беда в том, что я ценю в мужчине еще и собеседника, а… Короче, проехали.

И Ника от души ее пожалела, в который раз убеждаясь, как обманчива бывает внешность.

* * *