Завоеватель

– Я не люблю копаться в прошлом, Бату, поэтому и пригласил тебя в Каракорум. Ты мой двоюродный брат, тебя уважают. Нам нужно держаться вместе.

– Твои слова – большая честь для меня, – не слишком серьезно ответил Бату. – Только мне и на своих землях неплохо. Налоги, конечно, высоковаты, хотя плачу я исправно.

Арик-бокэ понял очевидный намек и кивнул.

– Отправлю к тебе писца для пересчетов. Попробуем договориться иначе. Изменить можно все, Бату. Несколько месяцев я лишь присматривался, разбирался в своих новых полномочиях, но это только начало. Почему бы не наградить тех, кто мне верен?

– Ведущим быть лучше, чем ведомым, – проговорил Бату. – Утомительно, но удовлетворительно…

Арик-бокэ хитро улыбнулся.

– Я покажу тебе удовлетворение, – пообещал он и, улыбаясь, поманил Бату за собой. – Мой брат Хулагу рассказывал про багдадский сераль. Вот я и завел себе нечто подобное.

– Сераль? – переспросил Бату, тщательно проговаривая незнакомое слово.

– Красивые, преданные мне женщины. Доверенные люди на невольничьих рынках ищут мне самых молодых и прелестных. Пойдем, выберешь любую, какая приглянется. Или несколько, если пожелаешь.

Арик-бокэ повел двоюродного брата коридорами к двери, охраняемой двумя внушительными стражниками. В присутствии хана оба вытянулись по струнке. Арик-бокэ пронесся мимо них и распахнул дверь, за которой слышались смех и плеск воды. Заинтересованный Бату следовал за ним.

За дверью скрывался внутренний дворик с пышными растениями, вокруг которых вилась тропка. Бату насчитал шесть или семь девушек и заметил плотоядную улыбку Арик-бокэ. За двориком виднелись простые, без особых изысков жилища с кроватями.

– Держу их здесь, пока не забеременеют, а когда близятся роды, перевожу в другие комнаты.

– Это… твои жены? – спросил Бату.

Девушки увидели хана и тотчас встрепенулись. Иные преклонили колени на блестящие камни.

– Брат мой, у меня четыре жены, – смеясь, ответил Арик-бокэ. – Больше не нужно.

По знаку хана к нему робко приблизилась одна из девушек. Тот взял ее за подбородок и заставил повернуть голову направо, потом налево, чтобы Бату оценил ее красоту. Девушка замерла, когда Арик опустил руку в вырез ее платья и обнажил грудь. Грубыми пальцами он стиснул нежное полушарие, и бедняжка напряглась еще сильнее.

– Самая сладкая тяжесть на свете, – просипел Арик-бокэ. – Нет, Бату, пусть эти красавицы угождают мне и рожают детей. Я оставлю тысячу наследников. А что? У хана должен быть сильный род! Выбирай любую. Она подарит тебе незабываемую ночь.

Бату заметил, что зрачки у девушки расширены, и понял, что сладкий запах во дворике – от опиума. Арик-бокэ он кивнул как ни в чем не бывало.

– Боюсь, у меня жены не такие покладистые, как у тебя, господин мой. Они отсекут мне мужское достоинство, если я приму твое предложение.

Арик-бокэ фыркнул и махнул девушке рукой.

– Что за ерунда, брат мой! В собственном доме каждый мужчина должен быть ханом.

Бату горестно улыбнулся, пытаясь выкрутиться, не обидев двоюродного брата. В женщинах Арик-бокэ он не нуждался.

– Каждому мужчине нужно спать, господин мой. Мне приятнее вставать целым и неиспорченным. – Бату усмехнулся, за ним усмехнулся Арик-бокэ, и напряжение спало. Хан продолжал бездумно ласкать грудь наложницы.

– Мой брат Хулагу расписывал покои, отданные для плотских наслаждений, – проговорил Арик-бокэ. – Мол, там и костюмы особые, и дивные стулья, и инструменты, и сотни красавиц – все для шаха.

Незаметно для двоюродного брата Бату поморщился. Арик-бокэ тискал девушку, которая безучастно смотрела перед собой. Губы синие, надутые, но Бату она очень понравилась. Только, как однажды сказал ему Угэдэй, главное на свете – власть. Становиться должником Арик-бокэ совершенно не хотелось.

Новоиспеченный хан испускал волны возбуждения. Изуродованное лицо дышало похотью. Бату продолжал улыбаться, старательно отгоняя тошноту.

– А что с Хубилаем, господин мой? Я давным-давно его не видел. Он вернется в Каракорум?

Имя старшего брата немного охладило похоть Арик-бокэ. Он с деланым безразличием пожал плечами.

– Он мчится сюда во весь опор. Я приказал ему вернуться.

– Очень хотелось бы с ним повидаться, господин мой, – невинно проговорил Бату. – Когда-то мы с ним водили дружбу.

Глава 34

– Тихо! Приветствуем Сына Неба, императора земли нашей, Владыку мира! – объявил императорский советник.

Властитель выдвинулся в первый ряд и поднял руку, приветствуя господина Хуна и Сун Вина. Юный император раскраснелся: еще бы, выехал с таким окружением. Его посадили на жеребца с широкой, как стол, спиной. Безобидного конягу сочли подходящим для одиннадцатилетнего всадника, которого нельзя сбрасывать. Чтобы скакал галопом, мерина приходилось безжалостно хлестать, но Хуай-цзуна это не смущало.

– Смотрите, враги бегут прочь! – крикнул он вельможам.