Завод войны

Блайт пошел обратно в жилой отсек, к гравишахте, вокруг которой располагались каюты экипажа. Спустившись по ней, он направился к рубке. Гравитация вернулась, и ботинки глухо стучали о пол. На вахте была одна Грир – Бронд решил поспать в выбранной им большой, отлично обставленной каюте.

– Опять бродишь? – спросил женщина.

Капитан только фыркнул и двинулся дальше.

За очередной переборочной дверью оказался короткий коридор, оканчивающийся защищенным силовым полем шлюзом. Отсек для шаттлов за ним был герметизирован, так что шлем Блайту не понадобился. Он вытянул руку и сунул ее в первое поле. Кисть словно погрузилась в теплую грязь. Блайт втиснулся следом за рукой, силовое поле быстро размягчалось и прогибалось, а потом вдруг исчезло вовсе – и первое, и второе. Суб-ИИ шлюза выявил неуместность защиты в данный момент и отключил ее.

Блайт вошел в док и осмотрел стоявший там новый шаттл, представляющий собой чуть приплюснутый шар девяти метров в диаметре, с шестью противоперегрузочными креслами в нем, каждое – на своем вращающемся основании, чтобы сидящий мог насладиться видом. А вид обещал быть отличным, поскольку все внутреннее пространство шаттла в верхней половине сферы представляло собой экран – поэтому в открытом космосе могло создаться впечатление, что вокруг тебя вовсе нет никакого корабля. Пультов управления Блайт с первого взгляда не обнаружил, однако, спросив Левена, узнал, что шаттлом заведует субразум голема, и если он когда-нибудь откажет или будет поврежден, из пола автоматически появится приборная панель для ручного управления.

– А что, если событие, повредившее субразум, повредит и систему поднятия панели? – поинтересовался Блайт.

– Ну, в таком случае вы все равно будете уже мертвы, – «успокоил» капитана Левен.

Обойдя шаттл, Блайт двинулся обратно по коридору с той же стороны «подковы». Он уже не раз прогуливался таким маршрутом, проверяя эксплуатационные люки, ведущие в отсек с У-пространственным двигателем, расположенным с этой стороны, и те, что выходили к термоядерным движкам. Он заглядывал сюда частенько, когда чувствовал, что должен кое-что сказать черному ИИ, создавшему тут одну особую нишу. Возле нее Блайт задержался, глядя на сидевший внутри древний скафандр.

На сей раз, в отличие от предыдущих, он не ощутил никакого присутствия, только мурашки пробежали по спине при виде черной пустоты лицевого щитка. Тем не менее капитан заговорил, потому что на самом деле было абсолютно неважно, в каком месте корабля он находится. Пенни Роял слышит все и всегда.

– Есть кое-что, о чем я избегал спрашивать, – начал он. – Мы вернулись во времени на две недели назад, чтобы ты мог попросить этого Госта передать Свёрлу имена и номера спасшихся с завода-станции Цех Сто один, что все еще кажется мне немного странным – как-то не верится, что это была экстренная мера, поскольку один из актеров твоей пьесы вышел за рамки дозволенного. Наверное, ты поступил так просто потому, что мог. Думаю, ты исследуешь свои возможности и наслаждаешься умением манипулировать. Как бы то ни было…

Блайт пожал плечами и закончил:

– А хотел я спросить вот что: мы теперь прыгнем вперед на эти две недели?

– Нет, – ответил Пенни Роял.

Голос шел отовсюду, возникал из окружающего человека воздуха.

– Ясно.

Блайт даже почувствовал облегчение, получив прямой вербальный ответ, и подумал, не будет ли выглядеть идиотом, если продолжит говорить то, что собирался сказать. Но наверняка все люди, обращающиеся к ИИ, кажутся тем идиотами?

– Ребенком я часто играл в виртуальную игру, которая называлась «Зонт». В ней все было связано с путешествиями во времени, бесконечными энергетическими прогрессиями и энергетическими займами. Теперь, когда стал старше, я понимаю в ней больше, но по-прежнему далеко не все. Ну вот, ты перенес нас назад во времени и не собираешься вернуть вперед, так не значит ли это, что мы прихватили с собой некоторое количество мировой энтропии?

Воздух перед скафандром замерцал, и в его темноте начало расти еще более густое пятно, словно приближавшееся из бесконечной дали, оно росло и росло, пока не приняло форму черного бриллианта, зависшего за щитком визора. Блайт уже понял: подобные появления – или проявления – означают, что его слова чем-то заинтересовали ИИ. А еще, похоже, так Пенни Роялу было легче загружать информацию в мозг человека.

– Верно, – сказал ИИ.

– Это же… как отрицательная энергия… часть тепловой смерти Вселенной?

Теперь слов не последовало, только картинка безбрежного пространства, засунутого целиком в его несчастную голову: галактики и туманности рассыпались перед ним, их свечение таяло в бесконечной тьме… Вернувшись в здесь и сейчас, Блайт обнаружил, что стоит на коленях, – и догадался, что был прав.

Не поднимаясь с пола, он, верный принятому решению, продолжил:

– И мы собираемся доставить этот груз обратно в реал, когда через четыре часа выйдем на поверхность.

– Да.

– И это… опасно?