Завещаю вам жизнь.

На ней в тот день было синее платье, перешитое из материнского, и черный, в полосочку жакет. Единственный жакет, который она носила и дома и на работе...

-Варшавскую кухарку звали Ядвигой. Ее порекомендовала Инге соседка — жена оптового галантерейщика. У Ядвиги была крепкая, ладная фигура, соломенные, крепко уложенные в крендельки вокруг ушей волосы и проворные руки. Ядвиге недавно исполнилось двадцать три года, но выглядела она лет на тридцать, таким неожиданно помятым было ее продолговатое, с частыми морщинками лицо.

Положение иностранной журналистки, нехватка времени на домашние дела вынуждали обзавестись служанкой.

— У меня есть на примете отличная девушка, — сказала жена оптового галантерейщика, встретив Ингу на лестнице с уймой свертков. — Она служила в очень приличном доме, но у хозяйки подрос сын, вы понимаете... Ядвига ищет место, а вам же неудобно заниматься самой всем этим.

И жена оптовика указала наманикюренным пальчиком на свертки.

Ядвига появилась хмурым мартовским утром. Она принесла рекомендации и паспорт. Ее условия показались Инге приемлемыми. В тот же день Ядвига водворилась на кухне, привезя расписной сундучок, одеяло и большой узел с бельем и одеждой.

Девушка оказалась работящей и молчаливой. Прибирала в комнатах, готовила завтраки и ужины, варила обед ходила на рынок. До вечера она успевала управиться со всеми делами. А вечером неизменно появлялась на пороге столовой:

— Пани не возражает, если я пойду погулять?

Инга не возражала. Как раз в ту пору она была завалена работой: Эрвин требовал, чтобы документы, взятые из посольства «Зеро» и «Зигфридом», фотографировались немедленно и немедленно же проявлялись. Заниматься фотографированием в отсутствие Ядвиги было, конечно, удобнее.

— Идите, милая, — разрешала Инга.

Ядвига возвращалась не позднее двенадцати. К этому времени Инга успевала спрятать документы и убрать аппаратуру.

В апреле, возникнув вечером, как и полагалось, на пороге, Ядвига после разрешения уйти почему-то замешкалась.

Инга вопросительно посмотрела на служанку.

— Может, пани неудобно ждать меня? — глядя под ноги, спросила Ядвига. — Если пани доверит мне ключ, она может ложиться спать...

Инга помедлила с ответом. Осторожность подсказала правильный выход.

— Вы меня нисколько не затрудняете, милочка! — сказала Инга. — Я не привыкла ложиться рано. Ступайте!

Ядвига ушла, попросив прощения за свою просьбу, ни чем не показав, что она обижена или расстроена, но голос служанки, ее странный взгляд насторожили.

Инга поделилась своими сомнениями с Эрвином.

— Она просила ключ? — нахмурился Эрвин. — Н-да. Конечно, тут может быть простое нежелание зависеть, может ее ухажер недоволен краткостью свиданий. Но тут может быть и другое.. Кстати, ты когда нибудь видела этого кавалера?

— Нет... Зачем?

— Знаешь что? Лучше перестраховаться, чем прошляпить. Проверь ее.

— Ты полагаешь, гестапо?

— Вряд ли. Скорее дефензива. Но кто знает о связях дефензивы с гестапо?.. Ядвига никогда не спрашивала тебя о роде занятий.

— Ядвига знает, что я немецкая журналистка.

— Из чего ты это заключаешь?

— Поступая на работу, она сама спросила, правда ли, что я немецкая журналистка? Видимо, ей сказала соседка, галантерейщица.

— Понятно...

Последовав совету Эрвина, Инга занялась однажды печатанием обычных видовых снимков Варшавы. Инга возилась в ванной, а Ядвига прибирала в комнатах. Как было условлено, позвонил «Зигфрид». Ядвига позвала пани к телефону. Она слышала разговор Инги с мужчиной, которого Инга ни разу не назвала по имени. Видела, что Инга после разговора сразу же стала собираться в город.

— Ядвига, я вернусь только к вечеру, — сказала Инга, надевая шляпку. — Обедать буду в гостях. Пожалуйста, истопи часам к девяти ванну.

— Хорошо, пани...

Инга вышла из квартиры, спустилась по лестнице, вышла на улицу, подозвала извозчика. Если Ядвига и наблюдала за ней из окна, то могла убедиться, что пани уехала. Но, проехав квартал, Инга потребовала повернуть.

— Боже! — воскликнула она. — Я забыла письмо!

Она поднялась по лестнице, стараясь ступать неслышно.

Перевела дыхание. Осторожно вставила ключ в за мочную скважину, неслышно повернула.

В квартире было удивительно тихо.

В ванной горел свет.

Инга распахнула дверь в ванную.

Ядвига, растянув в руках проявленную пленку, внимательно рассматривала сделанные снимки.

Заметив хозяйку, она бросила пленку. Глаза у Ядвиги стали острыми и злыми. Но мгновенье спустя она уже растерянно охнула и потупилась.

— Тебя интересует фотография? — беззаботно спросила Инга. — Скажи, пожалуйста! Вот не знала!.. Я тебе как-нибудь объясню. А сейчас, голубушка, отыщи мне чистый носовой платок. Я ушла без платка! Понимаешь, какой ужас! Всегда в спешке что-нибудь забываешь!

Поверила ли Ядвига в искренность такого объяснения, Ингу не интересовало. Не интересовало ее и то, случайно ли оказалась Ядвига в ванной или просматривала снимки с какой-то определенной целью. Стало совершенно ясно — дольше держать эту девицу нельзя. Ее любопытство могло привести к печальным последствиям.