Зауряд-врач

И я пошел. Из распахнутой двери впереди изливался свет, так что направление вопросов не вызывало. Через несколько шагов я оказался в большой комнате, где встал и осмотрелся. Обстановка внутри оказалась незамысловатой. Стол с двумя стульями, буфет кустарной работы, сундук и железная койка у противоположной стены. Дававшая свет керосиновая лампа разместилась на столешнице. На окнах висели занавески до половины рам, под ногами лежал домотканый половик. Небогатая квартирка.

— Садись! — велел незнакомец.

Я подчинился. Он устроился напротив, и уставился на меня. Я занялся тем же. Впечатления незнакомец не производил. Лет сорока, лицо невыразительное. Редкие волосы зачесаны назад, открывая обширные залысины. По такому лицу скользнешь лицу взглядом и забудешь. Одежда неприметная. Костюм-тройка с жилетом в крупную полоску, из треугольного выреза выглядывает белый воротник-стойка с тонким галстуком. По виду – мелкий служащий или коммивояжер. Впечатление о заурядности разрушали глаза. Глубоко посаженные, светлые до прозрачности, они смотрели на меня с хищным интересом. Их обладатель словно прикидывал: съесть меня сейчас или позже. Мне это не понравилось.

— Ну? — нарушил молчание незнакомец.

— Баранки гну! — не сдержался я. — Зачем звал?

— А ты обнаглел! — покачал он головой. — Думаешь, если получил эти висюльки, — он указал на мои ордена, — так можешь забыть обо мне? С каких пор ты врач?

— С таких! Чего нужно?

— Забыл, значит, — вздохнул он. — Придется напомнить.

Руки он держал под столом. Внезапно одна из них выпорхнула над столешницей, и в ней оказался пистолет. На меня глянул черный зрачок ствола.

— Руки на стол!

Я торопливо положил ладони на столешницу.

— Вот так лучше. А теперь рассказывай!

— Что?

— Все. Почему замолчал и перестать писать старому приятелю. Зачем объявил себя врачом и почему так нагло себя ведешь? Говори!

Я сглотнул. Вам приходилось сидеть под дулом пистолета? Нет? И не пробуйте! Хреновое ощущение.

— Видите ли, Тимофей…

— Зови меня Карл! — ухмыльнулся он. — Как тогда, в Германии. Помнишь, казино на Александерплатц? Хорошие были времена, — вздохнул он. — Продолжай!

— Я не помню прошлого. Утратил память вследствие тяжелой операции. Пережил клиническую смерть.

— Придумай что-нибудь получше! — хмыкнул он.

— Я сейчас кое-что покажу. Только не стреляйте! Мне нужно расстегнуть мундир и приспустить шаровары.

Пару секунд он пронзительно смотрел на меня, затем кивнул.

— Только медленно и без резких движений.

Я осторожно встал. Для начала снял пояс и повесил его на спинку стула. Затем расстегнул китель и замки подтяжек. Пробежался пальцами по пуговицам шаровар. В перчатках было неудобно, но снимать их я не стал. Спустив шаровары на колени вместе с кальсонами (трусов здесь нет), задрал нижнюю рубаху.

— Видите шрам?

Карл встал и перегнулся через стул. Ствол при этом смотрел мне в живот.

— Вижу! — наконец, сказал он и опустился на стул. — Жуткое зрелище.

— У меня был гнойный аппендицит. Отросток лопнул, его содержимое излилось в брюшину. Случился перитонит, и я умер. Меня отнесли в мертвецкую и накрыли простыней. Но я каким-то непостижимым образом очнулся. Это заметили и стали лечить. Я выжил, но утратил память. Доктор сказал, что это следствие кислородного голодания мозга. Не помню ничего: ни родителей, ни детства, ни обучения в Германии. О том, что я Довнар-Подляский, сказали в лазарете. Из бумаг узнал, что я вольноопределяющийся Могилевского полка седьмой пехотной дивизии. Возвращаться в траншеи не хотелось, потому выдал себя за недоучившегося врача. Мол, с началом войны сбежал в Швейцарию, откуда перебрался в Россию. Этому поверили – аристократы не врут. Поскольку медиков не хватает, меня оставили в лазарете. Вот и все.

— Хм! — сказал он. — Похоже, не врешь. Ложь я чувствую. Хотя чего-то не договариваешь. Выдать себя за врача сложно. Для этого нужно много знать.

— Пока лечился, читал медицинские книги. Они там были. Многое мне подсказали. Думаю, у меня талант.

Я потупил глаза. Карл расхохотался.

— Талант у тебя карты передергивать. Вот это ты делал с мастерством. И где только научился? Аристократ… На этом и попался.

Так вот откуда у донора ловкость пальцев… Меня это удивляло.

— Можно мне застегнуться?

— Давай! — кивнул он и положил пистолет на стол. Сработало. Человек со спущенными штанами не производит впечатления опасности. Я подтянул шаровары и заправил в них нижнюю рубаху. Китель оставил расстегнутым, пояс – на спинке стула. Закрепив подтяжки, занялся ширинкой. Карл наблюдал за этим с ухмылкой. Я застегнул подтяжки, сел и сделал вид, что поправляю одежду. Стол укрывал меня до середины груди, поэтому пистолет незаметно для Карла перекочевал за пояс под полой кителя. Теперь можно выхватить и стрелять, но спешить я не стал. Во-первых, Карл мог оказаться быстрее. Во-вторых, следует выяснить, кто этот тип, и что ему от меня нужно. Я вернул руки на стол.

— Поскольку ничего не помню, не расскажете, как мы познакомились? И какие отношения нас связывают?