Зауряд-врач

— Посмотрим. Ты пиши.

— Зачем?

— Я заберу эту бумагу, и вы от меня отстанете. Ты, ведь, хочешь жить? Шпионов в России вешают.

— Думаешь сорваться с крючка? Не получится. Твое обязательство о сотрудничестве с германской разведкой хранится в генеральном штабе в Берлине.

Ну, до Берлина далеко…

— Пиши! Не отвлекайся!

Он послушно заскользил по бумаге карандашом. Я встал со стула и, не опуская пистолетов, подошел и остановился сбоку, как будто контролируя написанное. Он покосился, но промолчал.

— Что теперь? — спросил, закончив.

— Добавь: «в содеянном раскаиваюсь».

Он хмыкнул и склонился над листком. Быстро написал фразу, но точку поставить не успел. Ствол дерринджера ткнулся ему в висок. Карл дернулся, но опоздал. Хлопнуло, будто пробка из шампанского вылетела. Из раны вылетела струя крови, но я ждал этого, поэтому заранее отступил в сторону. На ладонь, державшую дерринджер, кровь все же угодила, испачкав перчатку. Не страшно, выброшу.

Бергхард ткнулся лицом в стол. Кровь из раны залила столешницу, запачкав исписанный листок. Не беда, кому нужно прочтут. Я взял руку Бергхарда и вложил в нее дерринджер, оставляя на нем отпечатки пальцев, затем отпустил. Пистолет стукнул о пол. Вот и все. В фильмах, которые я смотрел, так имитировали самоубийство. Надеюсь, прокатит. Сунув «браунинг» в карман, я стащил перчатку и проверил пульс немца. Мертв. Можно заняться собой. Я застегнул мундир и надел пояс. Проверил, не забыл ли чего? Все оказалось на месте. Дальше действовал, как автомат. Надев перчатку, достал папку из саквояжа и нашел в ней свою расписку. Скомкав, сунул в карман. Проверил, нет ли еще. Не оказалось. Зато нашлись расписки других агентов, и их оказалось немало. Я пробежал глазами листки. Ни фига себе! Начальник оперативного отдела штаба корпуса, высокопоставленный интендант, крупный промышленник, секретарь губернатора Минска… Шпионская сеть у Бергхарда оказалась обширной. Я-то думал, что он чванливый дурак. Не походил фриц на успешного резидента в моем представлении. Меня даже не обыскал. Хотя, что я знаю резидентах? Видел их в кино – и только. Времена здесь патриархальные, нравы незамысловатые, шпионские донесения шлют по почте. А как иначе? Телефонов мало, и они под присмотром, телеграф – тоже. Раций нет, портативных фотокамер не придумали. Мрак…

Насчет денег Бергхард не соврал – в саквояже их не оказалось. Ну, и ладно, не грабить пришел. Зато обнаружился пистолет. Маленький, никелированный, с накладками из слоновой кости на рукояти. Красивая игрушка. На накладке по диагонали выгравировано «Bayard». И с чего покойника тянуло к малышам? Мог бы и чего солиднее прикупить. Пистолет стоит недорого. Мой «браунинг» – 22 рубля, сотня патронов к нему – семь. Причем, патроны бельгийские, а не российского производства. Продавец в оружейном магазине на это особо упирал, дескать, российские ненадежны. Врал, конечно. На фронте российские патроны стреляют без проблем. С таких вот мелочей и начинается презрение к Родине.

Запасной магазин к «баярду» нашелся кармашке саквояжа. Я осмотрел патрон. Похож на мой от «браунинга». Позже разберусь. Я сунул «баярд» и магазин в карман. Опасаться нечего. Оружие здесь не регистрируют и не ставят на учет. Картотеки номеров нет, разве что на похищенные. Сомневаюсь, что этот «баярд» украли. Подарю кому-нибудь, например, Мише. Я его разочаровал, отказавшись жениться на Поляковой, будет компенсация. Кстати, о них. Завтра у меня визит, нужно подготовиться. Окинув прощальным взглядом комнату, я покинул дом, оставив все, как есть. Покойник обмолвился о прислуге. Завтра она придет и наткнется на труп. Побежит в полицию. Та явится и обнаружит папку с расписками. Как я понимаю здешние расклады, их передадут жандармам. Контрразведкой в Российской империи занимаются они. Кому-то здорово поплохеет. А вот нехрен торговать Родиной!

Угрызения совести меня не мучили. С чего? Бергхард завербовал донора, а не меня – это раз. Во-вторых, я убил врага России. Его все равно ждала виселица. Лучше, конечно, сдать жандармам, но сомневаюсь, чтобы я бы смог довести по адресу. Покойный был мужиком резким. Сиганул бы в переулок – и ищи его! Предположим, получилось бы, ну, и что дальше? Карл обо мне рассказал. Писать явку с повинной? Наказать, может, и не наказали бы, но клеймо шпиона повесили. Конец планам. А у меня они обширные. Собираюсь по мере возможности усовершенствовать врачебную практику в России. Если получится, спасу тысячи жизней. Причем, приличных людей, а не этой сволочи.