«Застенчивый» спасатель

– Ты видел его? Вырядился! Черные брюки, белая рубашка – как будто на свидание идет!

– Свидание? Не, нет, – мои брови сошлись на переносице, – нет у него сегодня свидания.

– Так куда, по-твоему, он так нарядился?

На улице Эдик отправился на автобус – мы с новичком пешком в сторону моего дома. Здесь было недалеко. Первое время, я не знал, что говорить. Он сам начал этот разговор:

– Как ты себя чувствуешь? Твоя голова?

– Норм, спасибо. Я же тебе говорил – камень.

– Перестал забывать?

– Да я и не забывал, – глупо пошутил, – просто не вспомнил ничего.

– И про перстень?

– Неа. Он лежит у меня дома на полке. Не вспомнил я, откуда он у меня. Башка крепкая, но не слишком умная. А где ты был? У нас ходили слухи, у тебя проблемы с семьей? Не хочешь, не говори. Я просто так спросил.

– Не хочу. Не обидишься? – парень повернулся в мою сторону. Я отрицательно помотал своей головой.

Так мы и пошли дальше. Пока не оказались у моего дома. Где снова, недалеко от подъезда припарковалась черная “Тесла”.

– Красивая тачка, – оправдался, из-за того, что опять на долю секунды остановился напротив нее.

– Нравится?

– Нравится? Не могу сказать. Когда смотрю на нее, в памяти всплывает ощущение восторга. И, знаешь, так и не понял, почему эта машина у меня ассоциируется со счастьем. Ничего не могу вспомнить. Вижу ее здесь не первый день, каждый раз прохожу мимо, останавливаюсь, пытаюсь вспомнить, почему, когда вижу эту машину, постоянно хочу глупо улыбаться. Будто бы выиграл миллион или…

– Или?

– Или… – следующие слова поразили меня самого, – или как будто бы я без памяти в кого-то влюбился.

Снова впав в шоковое состояние после нового открытия, перевел затуманенный взгляд на новичка. Тот мне улыбнулся, обнажив красивые, перламутровые зубы и два аккуратных клыка по бокам челюсти.

– Ничего не понимаю, – пробормотал вслух.

Мы поднялись в квартиру, которую я снимаю. Мгновенно все пространство заполнилось его запахом. Именно тем, что так сильно одурманил меня в душе. На улице я не замечал этого, но стоило войти в помещение. Генри поставил свою сумку в комнате, и что-то сразу достал из нее. Принес мне. Протянул.

– Подарок, – сообщил мой гость.

Это была черная коробка с золотыми полосами и золотым бантом.

– Что это? Зачем? – нахмурился я. – Если благодарность – не нужно. Мне не тяжело помочь, если тебе негде переночевать.

– Просто подарок.

Он все же всучил загадочную коробку мне в руки.

– Что там?

– Открой, – велел этот Генри.

Открыл. Внутри нашлась бутылочка точно такого же окраса, как и упаковка. Черное с золотым.

– Масло? – прочел я на бутылке. – Для массажа?

На автомате открыл крышку, поднес тюбик к носу и… улетел. Голова сильно закружилась. Буквально не сел, а рухнул на диван. Бутылочку удержал, не мог перестать втягивать ноздрями дивный аромат.

– Что с тобой? – Генри наклонился надо мной. – Клим, тебе плохо?

– Там… – откашлялся, – там наркотики? Почему у меня так сильно кружится голова? Плывет все перед глазами? Этот запах? Откуда я его знаю? Почему мое сердце так стучит? У меня… у меня сейчас будет приступ.

– Не будет, Клим, – где-то совсем близко прозвучал его голос. – Это всего лишь воспоминания. Ты начинаешь вспоминать.

– Что? – поднял на него затуманенный взгляд, комната кружилась, а он двоился. – Что я начинаю вспоминать?

Генри в своей манере ничего не сказал. Лишь подождал рядом, пока я приду в себя. Позже он заказал ужин, хоть я собирался приготовить что-нибудь. Он настоял. Коротко, жестко и доходчиво. Спорить с ним просто невозможно. Через полчаса нам привезли доставку. Несколько пакетов, в которых была рыба, запечённая в фольге, жаренная картошка и вино. Новичок накрыл на стол, потом позвал меня.

Мы сели, он взял салфетку и сообщил:

– Сперва ужин, потом я сделаю тебе массаж.

Вилка вывалилась из моих рук. Схватился за голову, погрузил ее в ладони – там жужжал шум. И его слова: “Сперва массаж”. А еще… Еще пробилось что-то новое. Что-то, чего он не произносил: “Тебе придется потерпеть. Сперва массаж, потом секс”.

– Сперва массаж, потом секс… – повторил в полголоса.

– Что? – Генри напрягся.

– Массаж, потом секс, – повторил. – Тебе придется потерпеть. Потерпеть… Но я не хочу терпеть… что за упрямство… Массаж, зачем он? Я здоров, хочу тебя, зачем массаж?…

В голове всплывали слова и чувства, они перемешались, пока не превратились в настоящий ураган.

– Клим?

– Это… Какие-то обрывки фраз. Я понятия не имею, откуда они лезут в мою голову. Еще что-то про мою травму. Откуда… Откуда это?

– Я налью тебе вина.

Пока я боролся с собой, Генри откупорил бутылку и налил нам в бокалы.

– Или ты будешь пить что-то другое?

– Другое? – уставился на него. За вилкой следом, чуть не выронил бокал. Я ведь только что отпустил голову. – Другое? Что будешь ты?

– Вино, – Генри слабо улыбнулся, мелькнули белые клыки.

– Тогда я тоже буду вино… – повторил выскочившую в памяти фразу. – Черт! Что творится с моей башкой?! Ты что-то говоришь, а она подсказывает, что надо отвечать. Но это будто бы не мои слова. Я слышал этот разговор, такое ощущение, но не знаю где. Не помню!

– Тебе лучше выпить и поесть.

– Да?

– Да.