«Застенчивый» спасатель

– Так и иди к ней. В смысле, к нему. Зачем ко мне пристаешь? – тоже убавив звук у своего возмущения, сказал я.

Поселившийся внутри меня зверь завыл с новой силой. Не понравилось. Не понравилось, что он сказал. Он кого-то любит. Резануло больно в грудной клетке. Сиреневые глаза вспыхнули ярким южным солнцем.

– Я соскучился.

– Что? – опять впал в ступор я.

– Пристаю, потому что соскучился.

Генри оставил меня одного. Открыл свой шкафчик, достал оттуда полотенце и отправился в душ. Не обернувшись, убито бросил напоследок:

– Я соскучился, Клим.

Твою же мать! Я схватился за свою тупую башку. Что происходи-то вообще?! Кто этот парень? Я только что проводил его взглядом, теперь с трудом стою на ногах, приказывая себе остаться здесь и не ходить следом! Он соскучился по своему парню. Это он гей, а не я! Почему же мне так больно-то!!! Почему готов на коленях за ним ползти?! Почему так отчаянно хочу его обнять?!

Почему в голове стучат и стучат его слова: “Я соскучился, Клим”?

Я обошелся без душа. Джинсы натянул на голое тело, с майкой справился по дороге. Покинул здание еще до того, как новичок вышел из душа. Мне было нужно домой. Там должно было быть тихо. И понятно. Все понятно, кроме того, что с недавних пор мое тело не дружит с моей головой.

Этим же вечером сделал вылазку. Добрался до тети Светы, попил у них дома чаю. Дядя Саша рассказал историю их злоключений. Витьку я так и не встретил. Маньяк или сумасшедший, который подсыпал неизвестный яд тете Свете в напиток. Спасибо нашим спецслужбам – нашли специалиста, а тот создал противоядие. Все закончилось благополучно. Я отнес им сувениры. Домой возвращался поздно ночью. Неподалеку от своего подъезда увидел странную машину. Впервые на нашей улице такая навороченная тачка – новенькая черная “Тесла”. Пристроилась у бордюра. Я тихо позавидовал, сам теперь без колес. Все-таки мне нравилось гонять на кабриолете. Нравилась хорошая погода, тепло и солнце.

Не заметил, как остановился и уставился на “Теслу”. Чем дольше я на нее смотрел, тем больше во мне просыпались знакомые чувства. Они были знакомыми, но я как ни старался, не мог их связать с воспоминаниями.

Почему я как будто знаю, что уже катался на такой машине? В горах? Гладил черный руль и ощущал счастье? Мне кто-то дал на такой тачке погонять? С чего бы? Это такая же глупость, как и история с перстнем. Как и история с Римом.

Ударил себя по лбу и пошел домой. Раньше я этого не хотел, однако теперь все больше хочу вспомнить то, что забыл. Иначе я рискую не найти себе покоя.

Какое место в этой истории занимает Генри? Он что-то недоговаривает. Уверен в этом. Может быть, я был знаком с его парнем? Или похож на него? Почему новичок на мне отыгрывается?

В этот день ответов так и не нашел. И на следующий. И даже через неделю, на которую новичок исчез. Как сообщил наш “дед”, парню пришлось уехать из-за родителей и чего-то такого личного, он не знает, в курсе администрация. Мы с Эдиком остались на это время вдвоем, пока, наконец, в четверг новичок не вернулся.

Глава 32

– Это называется, к родителям ездил? – усмехнулся Эдик, когда ровно в девять утра новенький вошел в помещение, где располагался главный бассейн.

Согласился с ним. Тоже саркастически хмыкнул. Он еще и работу прогуливает. Мы думали у него проблемы в семье, но судя по его загару, новенький прохлаждался либо в солярии, либо где-то на курорте. Он подошел поздороваться. Рунаевский смылся в туалет, оставив нас вдвоем.

– Привет, Клим.

– Привет.

Даже не знал, о чем с ним говорить. Сплошная ложь, сплошные непонятки. Еще меня дико бесило, что он где-то пропадал. Не объяснив ничего, не предупредив ме… коллег!

Он погасил мой гнев, задав лишь один вопрос. С места в карьер:

– Могу я сегодня переночевать у тебя?

– В каком смысле? – я почесал свой затылок. Потом подбородок. Новичок молча разглядывал меня. Мне пришлось самому додумывать то, что он не договорил. – У меня переночевать? У меня дома?

– Да.

– Тебе негде? Из дома выгнали? В прямом смысле переночевать?

– В прямом. Можно?

– Ну… Это…

Он меня ввел в полнейший ступор! Я сам не раз был в ситуации, когда негде было переночевать и, конечно, искал такое место. Как я мог отказать ему? Навряд ли он спрашивал бы о таком меня, если бы решил просто пошутить.

– Хорошо, – пожал плечами. – Если тебе так надо.

– Очень надо. Спасибо. После работы вместе пойдем?

– Ну… пойдем.

Такой себе разговор. Получив мое разрешение, нелюдимый парень ушел на свой привычный другой край бассейна. Там весь рабочий день и провел. А я весь этот рабочий день ломал голову над тем, как отменить свое приглашение. Пару раз порывался спросить у девчонок, потом стыдливо затыкался. Что же я за сволочь такая? Не могу доброе дело сделать? Отвалится? Не отвалится. А свои обиды я могу засунуть подальше. Человеку плохо.

Этим вечером мы заканчивали полным составом. Рунаевский вместе с нами покинул здание – в душе и в раздевалке обошлось без эксцессов. За исключением сообщения от Эдика, который зашел в душ сразу за тем, как оттуда вышел Генри: