Заставлю вспомнить Русь...

   — Рано, главный воевода? — тихо, с придыханием переспросил Игорь. — Отчего так?

   — Отвечу, княже. Чтобы схватиться с империей, одержать верх над ней, нужны немалые силы, а их у нас сейчас нет. Лучшие наши воины остались на берегах Хвалынского моря, в могильных курганах по Итилю и Саркелу, в ковылях и песках Дикой степи. А сколько отважных русичей мы потеряли уже после возвращения из Каспийского похода! В наших дружинах сегодня нет и трети былой силы, поэтому империя не по плечу нам. Чтобы одолеть Новый Рим, следует собрать воедино всю русскую силу, все наши дружины от Киева до Новгорода. Но для такого дела нужно немалое время, княже.

   — У меня нет времени, главный воевода! — не сдержавшись, выкрикнул Игорь. — С объединённым русским войском я могу выступить против империи лишь следующей весной. Только я не намерен ждать! В моих дружинах уже сейчас десять тысяч воинов, ещё тысяча с воеводой Браздом спешат ко мне из Древлянской земли, столько же — из Полоцкой. Вниз по Славутичу плывут к Киеву тридцать сотен викингов во главе с ярлом Эриком, которого мы все хорошо знаем. Они собирались наняться на службу к ромеям, однако я перекуплю их и оставлю у себя. Это будет уже пятнадцать тысяч воинов... опытных, закалённых, прошедших десятки битв. Разве этого мало, Ратибор?

В лице главного воеводы ничего не изменилось, он смело смотрел на великого князя.

   — Мало, княже, — уверенно ответил Ратибор. — Их вполне достаточно для простого набега, но чтобы заставить империю снова подписать наши старые договоры — мало. Таково моё слово, княже.

Отведя глаза от главного воеводы, Игорь постарался унять неприятную нервную дрожь в пальцах и, когда это удалось, взглянул на другого воеводу — Асмуса. Это был старейший из присутствовавших военачальников, который тысяцким водил дружины на Византию с князем Олегом. Один глаз старого воина был потерян в бою, и пустую глазницу закрывала пересекавшая лоб чёрная повязка. Игорь понимал, что Асмус, как опытный, осторожный военачальник, должен быть на стороне Ратибора, но, может, сейчас Асмус поступит как человек, уязвлённый в своё время тем, что главным воеводой стал Ратибор, намного уступавший ему в боевом опыте, менее заслуженный, годившийся в сыновья? Если в душе Асмуса возьмёт верх желание поквитаться с Ратибором за старые обиды, он будет хорошим союзником Игоря в предстоящем споре с воеводами — сторонниками Ратибора.

   — Что молвишь ты, Асмус? Ты, которого так страшились ромеи? Или и ты стал бояться их?

Лицо старого воеводы было словно высечено из камня, взгляд единственного ока холоден и строг, концы длинных седых усов опускались почти до плеч.

   — Я страшусь лишь одного, княже, — бесчестия, — произнёс он. — Бесчестия для себя и Руси. Коли ты задумал отомстить империи за её глум над Русью — я говорю тебе: слава! Однако сегодня ты торопишься, княже. Собираешься идти на Царьград только морем, а воевать империю надобно с воды и суши, как делал это князь Олег. Но для сего у Руси ныне мало сил, а дабы собрать их, необходимо время. Поэтому я, как и твой главный воевода, говорю — не спеши.

Игорь чувствовал, как заливалось краской лицо и снова начали дрожать кончики пальцев, как в глубине души накапливалась и вот-вот примется бушевать злость. Разумом он понимал правоту Ратибора и Асмуса, однако сердце кричало о другом. Этому имелись веские причины.

Он стал великим князем после смерти Олега, слава о делах которого прогремела по всему известному тогда миру. Это он, князь Олег, сплотил воедино соперничавшие до сего времени два противоположных конца Русской земли — Киев и Новгород, затем присоединил к Руси множество находившихся доселе под чужой властью славянских племён. Это князь Олег походами на Саркел-реку и Сурожское море заставил навсегда отказаться от притязаний на Русь хазар. Это он, вещий князь, вставший под стенами Константинополя с непобедимыми дружинами русичей, вырвал у могущественной империи выгодные для языческой Руси договоры о торговле и дружбе, чего не могли добиться у Византии даже её друзья, христианские властители. Когда отважного князя-воителя не стало, многие недружелюбные соседи Руси вздохнули с облегчением и надеждой на поживу — имя и дела нового великого киевского князя мало о чём говорили.

Первый удар Игорь получил с Востока. И молодой великий князь, поддержанный в своём решении воеводской радой, отправился с дружинами на Хвалынское море.

Во множестве кровопролитных боев русичи отомстили за попранную честь родной земли и отправились с победой домой, однако по пути получили от хазар подлый удар в спину, и их победы были сведены на нет. Таковы оказались последствия первого большого похода нового великого киевского князя.

Русь не успела полностью оправиться после поражения на Востоке, как прогремела гроза на Юге, где находилась другая могущественная соседка Руси — Византия. Всё, что было создано до Игоря потом и кровью многих тысяч русичей, чего с таким трудом добился князь Олег — признания и уважения Руси со стороны даже самых могущественных соседей, — повисло теперь на волоске.