Застава

Звонок обрушился на него в коридоре. Закончилась очередная пара, и из аудиторий повалили шумные молодёжные группы. Одни обсуждали последние лекции и бестолковое расписание, другие громко спорили по поводу предстоящего зачёта, кто-то ругал руководителя диплома, не удосужившегося явиться на консультацию. Учебные проблемы, житейские проблемы, смех и увлечённые дебаты. Лис отошёл к стене. Он слышал всех, но умышленно не сортировал в уме слова, фразы, монологи и диалоги. Студенческая жизнь протекала перед ним единым шумным потоком. И, как всегда, протекала мимо.

Наблюдая за юношами и девушками, Лис неожиданно обнаружил в яркой говорливой массе тихое серое пятно. Молодой человек, усталый и осунувшийся, сидел на подоконнике и безразлично смотрел в распахнутое летнее небо. Рядом с ним, опасно накренившись наружу, высилась стопка тетрадей и книг. Лис вытянул шею, чтобы повнимательнее рассмотреть одинокого студента. Сработала фотографическая память: с этим парнем он столкнулся в дверях кафедры, когда входил пересдавать зачёт.

Мелькали плечи и спины, разрезая обзор на кадры.

Студент сидит на подоконнике.

Лежат книги.

Студент подтягивает колено к груди.

Книжная пирамида замирает в падении.

Студент оборачивается…

Лис тряхнул головой. Мелькали плечи и спины. А на подоконнике шелестела страницами одна единственная тетрадь.

Девичий вопль врезался в деловой гомон. И тут же его подхватили несколько голосов на улице. А на Бориса Полозова хлынул морозный ветер.

— О, нет…

Он кинулся к злосчастному окну, распихивая локтями удивлённых студентов. Третий этаж. Что там внизу, клумба?.. Нет, асфальт. И на асфальте нечто, похожее на большую тряпочную куклу.

— Фига! — лопнуло над ухом Лиса.

— Где? Где?

— Кто это?

— Он живой?

Вокруг закружилось любопытство.

— Эй! «Скорую» вызывайте!! — сообразили, наконец.

Лис с трудом выбрался из-под человеческой массы, вдавившей его в подоконник, и попятился к стене. Все окна в считанные секунды были заняты. Многоголосый, ранее ровный шум ощетинился вопросами и междометьями. Тембр его поднялся на несколько тональностей.

Юноша отчаянно закрыл ладонями уши, но зрительский азарт воткнулся в нос ни с чем не сравнимым духом адреналина. А вместе с ним до мозга добрался издевательский душок победительницы-смерти.

— Полозов!

Его бесцеремонно встряхнули за плечи.

— Полозов, что с вами?

Лис обнаружил прямо перед собой того самого преподавателя, которому только что сдал зачёт.

— Я видел… как… — Лис сделал над собой усилие и разорвал оковы, наброшенные ужасом. — Из окна упал. Парень. Насмерть.

Историк оглядел орущий коридор, взял белого как мел студента под руку и повёл на кафедру. Лис шёл автоматически, не совсем понимая, что от него хотят.

— Вероника Николаевна, этого юношу следует отпоить чаем, — Бориса Полозова передали удивлённой секретарше. — У нас произошло неприятное ЧП. Я скоро вернусь.

Доцент удалился.

Автопилот отказал, когда Лис обжёг чаем рот. Закашлявшись и покраснев от неожиданной боли, он фыркнул, встряхнулся и натолкнулся на уже знакомый подозрительный взгляд тучной полнощёкой дамы.

— Извините…

— Что случилось-то? — осведомилась секретарша. — Что это там орали?

Лису пришлось расшифровать «неприятное ЧП».

— Господи! — ахнула женщина и моментально превратилась из неприступной секретарши в заботливую тётушку. — Ты не волнуйся, не спеши. Ещё чайку подлить? Ты весь трясёшься!

— Ничего… Я просто… не люблю смерть.

— А кто ж её любит! Ну, надо же! Беда какая!

Дверь распахнулась и захлопнулась за спиной преподавателя.

— В голове не укладывается, — доцент опустился на стул возле студента, и предусмотрительная секретарша подпихнула ему под руку вторую чашку. — Это Петров был.

— Бог мой… — дама прижала ладонью накрашенные губы. — Неужели он после…

— Полозов, как это произошло?

Лис перевёл на преподавателя взгляд. Вместо привычной ухмылки на морщинистом лице поселилась растерянность.

— Он, наверное, задумался и забыл, где сидит. Потянулся за упавшими книгами и… — Лис опустил глаза.

Вещей птицы судьба

Людям истину петь:

Горькой правды слова,

Нежеланную весть…

Рассудок требовал ограничиться сказанным, а грозное дыхание с той стороны света, шевелящее рыжие кудри на затылке, не позволяло молчать.

— Ваш дипломник очень расстроился, — медленно заговорил Лис. Истина, слово за словом, всплывала в уме и неумолимо вытекла на язык, — когда вы не допустили его к предзащите.

— Что? — голос преподавателя провалился в сжатое горло.

— Юрий Иванович, вашей вины тут нет, — Лис отважился посмотреть на доцента. — Парень просто потерял контроль над собой. Это был несчастный случай… И никак не самоубийство.

Гробовое молчание рухнуло вместе с пронзительной репликой секретарши.

— А ты откуда знаешь про предзащиту?

Пока мозг Лиса метался в поисках ложного ответа, историк тяжело поднялся со стула.

— У вас, Полозов, кроме феноменальной памяти ещё и феноменальное правдолюбие. Це-ню.

Последнее проскрежетало, как металл.

Лучше бы я молчал! — полыхнуло в голове у Лиса.