Защитник Драконьего гнезда. Том второй

Потому что простой народ всегда сначала присматривается к новому правителю, выдает ему ничто вроде доверия, которое, если тот не оправдает, в дальнейшем вполне может обернуться вилами и костром. Не то чтобы это так уж страшно для дракона, но у меня на руках ответственность, как бы пафосно это ни звучало.

Король без собственной земли и без собственного замка, недавний мертвец, цареубийца… ничего не забыл?

Глава двадцатая: Анвиль

Глава двадцатая: Анвиль

К утру дождь закончился. И все бы ничего, но это ровным счетом никак не приблизило нас к тому, чтобы продолжить дорогу. Просто потому, что дороги нет. Вернее, нет моста.

Мы стоим возле грязной промоины, которая еще накануне была не очень глубокой горной расщелиной, а теперь там бурлит такой поток воды, что попади в него - и уже не выберешься. К тому же нашу сторону сильно подмыло. По сути, даже подойти к краю расщелины - большой риск.

О печальной участи моста напоминают лишь остатки покорёженных кольев по обе стороны. И больше ничего.

— Я знаю объезд, - говорят мужики за спиной, - но это добрых дня три пути. И это по хорошей дороге. Не в такую грязь.

— А что предлагаешь? Разбежаться и перепрыгнуть?

— Мне в объезд никак нельзя, молоко скиснет, чем я торговать стану?

— Так прыгай. Поднатужься, пёрни хорошенько, глядишь - и вынесет тебя на тот берег. А только как лошадь за собой перетащишь? Она, пожалуй, такой пердячей силой не владеет.

— А то будто замерял ее пердячью силу.

— Заткнитесь оба! Кому-то все равно надеть на ту сторону попасть. Вона деревья у самого края. Ежели их подрубить и на нас уронить, то самое оно хватит, чтобы основание для временного моста сладить.

— Верно говоришь, а с досками Гельт подмогнет.

— Не подмогнет. Скупердяй, каких свет не видывал. Зимой снега просить будешь - не даст.

— А мы хорошо попросим...

Краем глаза отмечаю блеск кривого ножа.

— Собрать все имеющиеся в наличии веревки, - говорю я, поворачиваясь к мужикам. - А ты, - смотрю на чуть раскосого бородача, все еще поигрывающего ножом, - убери железяку. А то поранишься ненароком. И это касается всех. Кто станет баловать - сброшу вниз.

Какое-то время стоим в полной тишине, когда насупленные взгляды мужиков скользят друг по другу и на меня.

— Милорд, прощевания просим, а не изволите сообщить нам свое имя?

— Не изволю. Но если кому-то что-то не нравится - прошу высказываться. Только поскорее. У нас много дел.

Вокруг нас кольцо очень недобро выглядящих варваров - и охотников высказываться почему-то не находится.

— Хорошо, - говорю, обращаясь ко всем. - Мне нужен хороший топор. И все веревки, какие у вас есть. И быстро - чем раньше начнем, тем быстрее двинемся в дорогу.

В глазах мужиков читаю полнейшее непонимание, но спорить никто не осмеивается. Разбегаются по своим телегам и совсем скоро к моим услугам несколько топоров и целая куча прочных веревок.

Приказываю связать веревки так, чтобы длины с большим запасом хватило до другой стороны расщелины.

— Держите и не выпускайте, - говорю, указывая на несколько концов веревок. Сам беру противоположные концы и топор.

Задуманное мной категорически неправильно, но иного выхода нет. Терять минимум три дня на объезд - еще хуже. К тому же никто не поручится, что следующий мост, ниже по расщелине, не постигла та же участь, что и наш. А потому придется действовать очень быстро. Когда-нибудь придет время - и ко мне в полной мере вернутся силы. А пока остается использовать то, что есть.

Выдыхаю - и освобождаюсь от границ плоти. Это очень странное ощущение, которое никогда не пресыщает. Точно сбрасываешь с плеч тяжелую ношу, избавляешься от оков, удерживающих тебя на земле. Растворяешься, превращаясь в невесомый порыв ветра. Я вижу сразу во всех направлениях, мои слух и обоняние обостряются.

Кто-то из мужиков осеняет себя охранными знаками, кто-то сплевывает через плечо, кто-то просто таращит глаза навыкате. Кто-то даже пятится, явно намереваясь переждать все происходящее где-то в стороне, но кто же их отпустит?

Ничего странного - далеко не каждый из них видел что-то подобное. Фокусы, что показывают на ярмарках, все равно остаются фокусами, даже если исполняют их полноценные маги. Можно прожить всю жизнь, а проявление по-настоящему серьезной магии так ни разу и не увидеть. И от этого жизнь человека будет только счастливей. Магия – не тот дар, который обычно тратят на ерунду. Если чернокнижник прибегает к своему умению, то, обычно, для этого ему нужны серьезные причины. Чаще всего сопряженные с доставлением некоторых неудобств окружающим.

Я перелетаю на противоположную сторону расщелины, оставляю топор на земле, а затем на высоте в несколько человеческих ростов обвязываю веревками ствол ближайшего дерева.

Снова опускаюсь на землю и принимаю человеческую форму.

Теперь все просто - взять топор и рубить.

С той стороны тянут - и когда вырубаю дерево достаточно сильно, оно валится точно в нужном направлении. Слышится громкий треск, затем уханье густой кроны о землю и крики разбегающихся мужиков.