Защитник 80-го уровня

Таким образом, в деянии, приписываемом подсудимому, отсутствует объективная сторона клеветы – распространение Орловым ложных сведений в форме утверждения об участии Кадырова в убийстве Эстемировой.

Но если сторона обвинения хоть как-то пыталась доказывать объективную сторону преступления, то от обоснования субъективной стороны она себя полностью освободила. Между тем для ответственности за клевету надо установить, что виновный заведомо знал, то есть изначально, заранее осознавал ложность распространяемых им сведений, измыслил, выдумал их.

Многочисленные факты, которыми располагал Орлов к моменту своего интервью и в достоверности которых не сомневался, исключают с его стороны заведомую ложь. Убежденность может быть ошибочной, но никогда – заведомо ложной. Остается предположить, что Кадыров причисляется обвинителями к тем представителям рода человеческого, сама мысль о неблаговидных поступках которых преступна. На такое умозаключение меня наталкивает постановление об отказе прекратить уголовное дело на стадии расследования с упором на высокий президентский пост Кадырова.

Логика искаженная. В международном праве, в частности практике Европейского суда по правам человека, все с точностью до наоборот. Публичные фигуры, прежде всего государственные деятели, политики, в большей степени открыты для критики, нежели частные лица, и должны иметь к ней повышенный уровень терпимости. Причем не только к содержанию, но и форме. Так что пусть догмат о непогрешимости папы, существующий в католицизме, остается в рамках этой конфессии и не распространяется на грешных государственных мужей – диктаторов, императоров, президентов, лидеров нации.

Вообще привлечение Орлова к уголовной ответственности за клевету с позиции мировых стандартов весьма проблематично. Во многих правовых, и даже не совсем правовых, государствах клевета из категории преступлений исключена. Ответственность за нее целиком перенесена в гражданско-правовую сферу. Несколько лет назад клевета декриминализирована в Украине. Там, где уголовная ответственность сохранена, заявитель выбирает, по какому пути пойти. Двойная ответственность исключается, поскольку нарушается общеправовой принцип non bis in idem – «не дважды за то же». Ведь гражданско-правовая ответственность за распространение порочащей лжи деликтная, а не договорная. Российское законодательство в данном вопросе явно устарело. Это недавно признано в очередном президентском проекте поправок к Уголовному кодексу. Клевету и оскорбление предлагается оттуда убрать. Представителем потерпевшего и в ходе процесса, и в прениях предпринимались попытки опорочить правозащитную деятельность «Мемориала», представить ее как вредоносную для Чечни. Что ж, тому есть объяснение.

Доля правозащитников вообще нелегка, а в регионах, где ведется борьба с терроризмом, поистине скорбна. Правозащитники не мирятся с нарушением прав и свобод человека ни при каких условиях. И в этом их польза для государственной власти, склонной в острых ситуациях действовать по формуле «лес рубят – щепки летят». В Чечне, как мы могли убедиться в данном процессе, сейчас как раз так. С одной стороны, несомненные успехи в борьбе с терроризмом, загнанные в глухие горные углы боевики, заново отстроенный Грозный, создание новых рабочих мест. С другой – незаконные задержания, пытки, исчезновения людей, бессудные казни. И правозащитники разоблачают такие нарушения, учитывают каждую «щепку», предают гласности любые случаи беззакония и произвола власти. Власть у правозащитников всегда на подозрении. Только такой контроль препятствует государству скатиться к авторитаризму, а то и к тоталитаризму.

Позиция Орлова в «Заявлении “Мемориала”», его оценка положения с соблюдением прав человека в Чеченской республике нашли авторитетную поддержку как на международном уровне, так и в России.

Суду представлена резолюция Парламентской Ассамблеи Совета Европы от 22 июля 2010 г., поддержанная российской делегацией, как сбалансированная и объективная. В ней наряду с признанием бесспорных успехов в восстановлении и заметном улучшении инфраструктуры региона констатируются атмосфера всеобщего страха, постоянного запугивания гражданского общества и средств массовой информации, персонализация власти, отмечается очевидная инертность правосудия по отношению к бесчинствам, совершаемым правоохранительными органами.

Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации заявляет в своем докладе за 2009 г.: «Требует анализа практика ликвидации членов вооруженных формирований в ходе боевых столкновений. Обстоятельства ликвидации редко подвергаются открытому и гласному исследованию в рамках состязательной процедуры, что создает возможность для злоупотреблений законом».