Защищая горизонт. Том 1

– Виктор, кто это? – настойчиво спросил я, показывая фотографию.

– В-в-верните Марию… – сухим и хрипучим голосом ответил он.

– Марию? Это Мария? – указал я пальцем на фото.

Виктор лишь слегка покачал головой. Потом схватил меня за воротник, сильно сжал руку и притянул к себе, одновременно отрываясь спиной от стены.

– Найдите мою дочь, умоляю… – прохрипел он.

– Так это ваша дочь? Мария? А почему тут написано «Алиса»?

– Она с Марией… верните её… найдите мою дочь… прошу!

– Ваша дочь у Марии? Ничего не понимаю. Кто она такая? Виктор?.. Виктор?!

Мужчина не ответил. Его хватка ослабла, он выпустил из рук ворот моей куртки, захрипел, тяжело выдыхая воздух, и его тело обмякло, вновь прислонившись к стене. Только одинокая слезинка снова спешила повторить свой путь, в последний раз стекая по родной морщинистой щеке и навсегда покидая тепло и уют своего прежнего хозяина.

* * *

Остаток рабочего дня мы провели в бесполезных скитаниях по всему городу. Кира наматывала круги по разным районам, пару раз заезжала в какие-то пустые дворы, огибала ветхие строения и вновь выбиралась на дорогу. После моего возвращения из переулка с чипом того бедолаги мы почти не общались. Кира дежурно спросила, было ли что-то подозрительное в том человеке, но я отрицательно покачал головой. Тогда она замолчала и больше не стала ничего выяснять. Кто знает, что кружило в её голове, какие мысли, чувства, эмоции, она привыкла скрывать их, как нас учили в школе Стражей. Новому витку нашего спора она предпочла тихо и натужно вздыхать время от времени, разряжая скопившийся негатив.

Я так и не решился рассказать ей о фотографии, которую мне передал человек в переулке, она бы вызвала слишком много вопросов, а мне хотелось посидеть в тишине и подумать. Правильно ли я поступаю, скрывая подобное от напарницы? Это же улика? Да, улика, только о ней никто не знает, кроме меня. При этом я продолжал ощущать в себе непонятное чувство. Оно клокотало, раздирало меня изнутри и пыталось вырваться наружу, но оказалось запрятано так глубоко, что до меня доносилось лишь лёгкое, но неприятное беспокойство. Что это? Я не знаю это чувство, точнее, не могу вспомнить. Я выполнил задание и должен быть спокоен, это был приказ. Но это мерзкое жгучее ощущение в глубине сознания, оно разъедало меня, медленно, но настойчиво. Словно лёгкий зуд от укуса комара, его хочется чесать и чесать, пока не сдерёшь всю кожу. Я сохранил это фото, спрятал во внутреннем кармане куртки, иногда прижимая руку к груди, чтобы проверить, ощутить его присутствие. Кира, безусловно, заметила мои странные движения, но не стала ничего спрашивать. Нужно разузнать хоть что-то об Алисе и Марии: кто они и почему из-за них такой шорох поднялся в городе. Как же мне хотелось избавиться от этого зуда внутри, он не давал мне покоя. Я чувствовал, что должен найти пропавшую девочку, только это способно его унять.

В это время на город надвигалась ночь. Стало совсем темно, небо почернело, приобретая грозный клубящийся вид, а ненастье начало усиливаться. Капли дождя из мелкого убаюкивающего шороха превратились в сильный ливень, с грохотом стучащий по крыше автомобиля. На улице зажглись каскады цветных огней, вывесок и фигурных подсветок, город окунулся в красивый сказочный мир, вздохнул переливами огней и возвестил о начале новой жизни.

Мы возвращались домой в спальную часть города. Машина размеренно и вальяжно катилась по улочкам, и я успевал наслаждаться пиршеством цветных огней, что дарил центр с его нескончаемыми магазинами и роскошными заведениями. Люди менялись, надевали другие маски, вели свою особую ночную жизнь. Здесь рождались иные интересы, иной характер, это были совсем другие люди. Они спешили выбраться из своих дорогих авто, бежали в клубы, рестораны, развлекательные заведения. Забавно видеть, как скромные офисные клерки в один миг превращались в одно сплошное разнузданное и чрезмерно раздутое эго, стремившееся показать себя во всей красе. К чему было это лицемерие и двойная жизнь? Возможно, они сбегали от повседневности, или им не хватало контрастов в жизни, а может, только так они чувствовали себя по-настоящему живыми.

Кира покинула шумный и оживлённый вечеринками центр города и выехала на трассу, ведущую в спальную часть города. На нас хлынула непроглядная тьма и с непривычки ударила по глазам после недавнего купания в обилии света. На трассе было плохое освещение, а далеко отстоящие друг от друга осветительные столбы неохотно разгоняли густой полумрак. В такую погоду даже фары автомобиля не справлялись с неистовым натиском темноты. К тому же бесконечные потоки воды, обрушивающиеся с небес, ещё сильнее затрудняли обзор. Очистители на лобовом стекле работали в полную силу, но не могли справиться с такой нагрузкой.

– Да-а, ну и погодка. – Единственное, что произнесла Кира после вечности в натянутом как струна безмолвии.