Заре навстречу

На голове человека была папаха из всклокоченного волчьего меха. На плече висела винтовка, а из рваного под мышками полушубка вылезала клочьями овчина.

Потом к нему подошел другой человек - квадратный, плечистый, в черном бушлате, перепоясанном солдатским ремнем, а на ремне, как малепькпй окорок, коричневая кобура пистолета. Этот человек также поднял голову к зарешеченным окнам и гулким басом спросил сердито:

- Вам еще кланяться нужно, что ли?

- Вы кто будете? - крикнул Рогожин.

- Ревком! - мощным голосом произнес человек.

- Попался, не подловишь! - ехидно завопил Гололобов, - Кто оттуда, тот на всю улицу орать об этом не будет.

- А почему? - раскатисто спросил человек. - Почему нам не орать, когда мы теперь власть? И можем вам ухи еще оттрепать за сопротивление революционной власти.

- Поори, поори шибче! - крикнул Тумба. - Услышит кто, похлебаешь в тюрьме баланды.

- Вы, может, прятаться к нам прибежали? - озабоченно спросил Рогожин.

- Ну, пусть прятаться, - согласился человек.

- Тогда так и говори! - крикнул обрадоваыно Тумба. - Только снаружи запор отбейте, мы вас к себе пустим, пожалуйста.

- Отбили, - сказал человек.

Ребята, толкаясь, сбежали вниз и быстро разбросали дрова. Но Тумба все-таки предупредил:

- По кругляку возьмите на всякий случай, если обман, их двое, справимся.

Дверь открылась, и Тима сразу узнал: квадратный - ото Капелюхин, а в рваном под мышками полушубке - пимокат Якушкин. Тима радостно закричал:

- Ребята, я их знаю! Они настоящие!

Капелюхин, нахмурившись, оглядел Тиму, потом сказал, сощурив глаза:

- Ведь Сапожков, а?

- Где мама, вы знаете?

- Вот видали его? - насмешливо спросил Капелюхин. - Сразу - где мама, а еще герой... Варвара Николаевна терзалась, терзалась да в нарушение приказа комитета стала бегать по городу как оглашенная, сынка искать. Ну, контрразведка ее и прихватила.

- Она в тюрьме?

- Сейчас в тюрьме одни мыши остались, - гордо заявил Капелюхин. - Всех освободили в один момент.

Представим тебя мамаше, не беспокойся.

Расхаживая по приюту, Капелюхин крутил головой и говорил укоризненно:

- Ну и запакостили вы, ребята, помещение, ай-яй-яй.

Старший-то у вас был?

- Я, - сказал Рогожин и смущенно потупил глаза.

- Что ж ты революционной дисциплины внушить им не мог! Куда ни ступи кожура картошки. Сахар на полу рассыпан. Казенные матрацы пожгли. Стекла на сколько рублей поколотили. Разве так неаккуратно бунтовать следует?

- Мы это не от озорства, - тихо сказал Рогожин.

- Ну там с чего, после расскажете, а сейчас давай сядем и подумаем, куда вас девать теперь. На сем месте оставлять нельзя - скотный двор.

- Дяденька, а вы нас отпустить насовсем можете? - кротко спросил Сухов.

- Это куда же?

- А так, кто куда.

Капелюхпн задумался, потом заявил решительно:

- Нет, не пойдет. Надо вас к новой жизни пристроить основательно.

- Значит, в барак сгоните?

- Зачем в барак, нужно помещение хорошее приглядеть. Что же, мы такие бедные, что и буржуев у нас нет?

Может, мачухипский флигелек присмотрим или Пичугина особняк - тоже ничего.

- Да вас дворник Леонтьев ка-ак шуганет! Он револьвера не испугается.

- Дворник - это, конечно, начальство сейчас большое, но мы его уговорим, дворника. Посулим чего-нибудь.

- Зачем вы над нами смеетесь? - обиженно спросил Иоська.

- Я, мальчик, по смеюсь, а радуюсь, - строго сказал Капелюхин. Радуюсь, что революция столько хороших Дел сразу сотворить очень просто может. В городе знаете кто? Полная власть пролетариата - рабочих и крестьян.

Мы, конечно, задержались маленечко после Питера и Москвы, но ничего: к чему шли, к тому пришли.

- Бы как про нас узнали?

- Мальчонка в ревком пришел. Огузков его фамилия.

- Это не фамилия, а прозвище - Огузок.

- Ну, это все равно, как его там зовут, только он всех за полы хватал. Сразу толком ничего объяснить не мог. А как поняли, ну и пришли.

- Это вы ночью стреляли?

- И мы, и в нас. Обоюдно, как водится. Значит, так, ребята. Давайте от себя тройку. У нас теперь, как чего, сразу тройку. Мы по городу походим, помещение подходящее подыщем, а остальным все здесь прибрать, чтобы полный порядок был. К вечеру переселим.

- А нельзя, чтобы вместо наших живодеров вы воспитателями остались? Будьте добры, дяденька. А мы все вас, как солдаты, будем слушать, взволнованно попросил Чумичка. - Верно, ребята?

- Спасибо за доверие, - сказал Капелюхпн, скручивая задрожавшими от волнения пальцами цигарку. - Только в воспитатели я не гожусь. Мы вам кого необразованнее сыщем.

- Не надо нам образованного, вы идите.

- Вы что же, дураками расти хотите? - сердито спросил Капелюхпн. Революции обученные люди требуются. И чтобы такие слова глупые вам забыть. Понятно?

Ну, кто у вас тройка, давай пошли.

- У нас комитет.

- Ну, давай сюда комитет, раз вы такие уж организованные.

К Капелюхипу подошли Рогожин, Тумба и Стась. Капелюхин торжественно пожал каждому мальчику руку и отрекомендовался:

- Капелюхин с ревкома, - подумав, добавил: - Бывший механик с затона. Ну, пошли!

И когда уже подошли к дверям, Тима отчаянно крикнул:

- А как же я?

- А ты что, комитет? - прикрикнул на него Тумба.