Заражение

Андрей так убедительно говорил, что почти поверил сам. Но перед глазами стоял пустой, безжизненный взгляд Лукина. Он не потерял сознание. Но с ним случилось что-то очень нехорошее. Возможно, заболел. Ведь здесь работают тоже люди, и ничто человеческое им не чуждо.

Главное, что по случаю в детском саду Лукин прошелся вскользь и нечего не сказал про Сашу. Андрею очень не хотелось, чтобы кто-то узнал про это, и, в первую очередь, Маша.

Всепоглощающая вина давила на его плечи, разум, волю и чувства. Он ничего не мог с этим поделать. Абсолютно ничего. Никаких оправданий, никакого снисхождения. Он не достоин участия, жалости, сострадания и сочувствия. Только искупление.

— Что с тобой? — испуганно спросила Маша. Она заглянула ему в глаза и отшатнулась. — Андрей, все нормально? Если ты боишься… я могу тебя проводить. — Она взяла его за руку, ощущая дрожь, исходящую от него. — Не бойся. Мы теперь вместе. Ничего страшного не случится. Это просто один маленький укольчик. И все. Как комарик укусил.

Они остановились меж двумя дверьми. Слева на табличке фамилия «Андрей Лосев», справа — «Мария Жукова». Она сжала его ладонь в своей.

— Поторапливаемся. Сейчас будет обход. — Мимо пронесся человек в синем медицинском костюме.

— Эй… — Андрей посмотрел ей в глаза. — Я должен тебе кое-что сказать.

— Что?

— Молодые люди! — человек в халате остановился и повернулся к ним. — Регламент!

— Как комарик укусил! — сказал он и быстро поцеловал ее в костяшки пальцев.

Она засмеялась.

— Видишь! Все не так страшно, как ты думал!

У Андрея что-то екнуло в груди. А вдруг он видит ее в последний раз? Но кто она ему? Откуда появилась эта странная привязанность? Да, пожалуй, Маша из всех женщин в группе — наиболее симпатична, но разве этого достаточно? Ведь ему не семнадцать лет. И случайно ли ее появление тут, рядом с ним?

Глухие удары в груди подсказали — несмотря на то, что в бытность журналистом ему пришлось побывать во многих переделках, злачных местах города, встречаться с темными личностями, участвовать в рейдах полиции и ОМОНа, сейчас ему было по-настоящему страшно. Длинные белые коридоры, маски на лицах работников института и лаборатории, какое-то гнетущее предчувствие, тяжелое, неотвратимое, словно рок и еще эта тетка с черными, цвета вороного крыла волосами. Кто она такая? По ее вопросам можно подумать, что она провела целое расследование. Возникает вопрос — зачем? Что она хотела узнать? И самое главное — почему Илья Лукин так нервно отреагировал на ее вопросы, если и правда ничего страшного не случилось. А после и вовсе рухнул, потеряв сознание прямо на сцене — хорошо, что персонал лаборатории успел увести группу, иначе вряд ли бы они сумели объяснить столь неприятный инцидент и успокоить людей перед стартом испытаний.

Страх.

А чего он, собственно, боится? Смерти? Или жизни? Или того, что… Саша никогда не очнется? И никакие усилия врачей ей не помогут?

— Увидимся завтра, — сказал он, отпуская Машину руку.

Большинство членов группы уже скрылись за дверьми своих палат, замешкался только древний старик, лет восьмидесяти на вид — он был совершенно седой, сухопарый и очень высокий, длиннющие руки и ноги походили на лапки сороконожки — он точно также застывал и подрагивал всем телом, словно впадая в дрему.

Андрей посмотрел на старика и тот перехватил его взгляд — по обыкновению, замер, потом встряхнулся, вздрогнул всем телом и кивнул, улыбнувшись одними глазами, лицо его, застывшее, словно высеченное из камня вряд ли было способно выражать эмоции, настолько старым оно было.

— До завтра, — сказала Мария и шагнула в свою палату.

Андрей затворил дверь, сел на кровать, застеленную белоснежной простынью. Потом, повинуясь, скорее внутреннему движению — взглянул вверх, в угол комнаты — там мерцал красный диод камеры наблюдения, смотрящей на него единственным холодным глазом.

Он наскоро, через строчку пробежал памятку участнику тестирования, закатанную в полиэтиленовую пленку. Ничего особенного. После введения вакцины возможна сонливость, ломота в суставах, аллергические реакции, сердцебиение, тахикардия. Подобный список побочных эффектов можно обнаружить в инструкции по применению практического любого, даже самого безобидного лекарство — например, аспирина. Фармацевтические гиганты страхуются от возможных исков и стараются поместить туда даже самые незначительные эффекты.

На прикроватной тумбочке стоял небольшой прибор вызова персонала с одной кнопкой — чтобы не запутаться. По любому поводу, будь то срочный вызов или желание проглотить кедровых орешков следовало нажимать эту кнопку.

Андрей посмотрел на прикроватный столик — там стояла фотография Саши в рамочке — он сделал это фото в детском саду на телефон за пару недель до трагедии — улыбающееся счастливое лицо девчушки со светлыми, вьющимися волосами.