Запрещенный Тесла

И этот этап битвы с корпоративно-промышленным Молохом был проигран ученым, его дисковая турбина оказалась надолго забыта вместе со многими другими изобретениями. Но сегодня, с появлением новых материалов и высокоточных технологий, дисковая турбина снова вызывает интерес экспертов — принцип ее работы используется, например, в кардиоваскулярной хирургии, для создания защищенных от излучения микроминиатюрных сетей и простых жидкокристаллических компьютеров.

Путь, который пришлось пройти созданным Теслой флуоресцентным лампам, был более благополучным. Наглядные и эффектные опыты Теслы в области освещения пользовались огромным успехом во время демонстраций, вызывали интерес у журналистов, коллег-ученых. Находились состоятельные люди, вроде Джейкоба Астора, готовые инвестировать средства в развитие этого начинания. Казалось бы, практичные энергосберегающие «вечные» лампы должны вот-вот шагнуть на конвейер промышленного производства, но этого не произошло. Не стоит винить в этом исключительно непостоянную натуру ученого, забросившего лампы ради нового проекта — передающей башни Уорденклифф. Предлагая рынку принципиально новый тип освещения, верный рыцарь прогресса снова ввязывался в тяжелый бой с устоявшейся, набравшей промышленные обороты технологией производства ламп накаливания. Он рекламировал свое изобретение как «вечную лампу» — долговечный осветительный прибор, который не перегорает. Но так ли важно было это конкурентное преимущество новой лампы производителям? Лампы накаливания перегорали достаточно часто, зато и стоили недорого, таким образом, каждая перегоревшая лампочка подталкивала круговорот товарно-денежных отношений. Ученый гордился экономичностью флуоресцентного освещения, но менее энергоемкое бытовое оборудование угрожало прибыли поставщиков электричества.

Процесс продвижения новой технологии освещения, как всегда, застопорился, и неоновые лампы дневного света пришли к массовому потребителю только через пятьдесят лет и до сих пор продолжают делить рынок с добротными, проверенными многолетним опытом лампами накаливания.

Можно ли назвать человека, отдавшего столько лет неравной битве с «корпоративными монстрами», презиравшего социальные условности, вроде оплаты гостиничных счетов, без малейших угрызений совести перераспределившего финансовые потоки из крупнейших состояний мира на нужды науки и свои собственные нужды, человека, мечтавшего перечеркнуть законы капиталистического производства и подарить людям бесплатную энергию, — антиглобалистом?

Нет.

Скорее в современной терминологии его взгляды отвечали бы определению «альтерглобалист»: он верил в торжество технического прогресса, которое облегчит участь человека, в мир без границ, экономических кризисов и политических конфликтов.

Антиглобализм и альтерглобализм

— оба политических движения направлены против процессов глобализации, в частности против доминирования глобальных транснациональных корпораций и торгово-правительственных организаций, против концентрации национального богатства в руках частных компаний, против глобального контроля за информационными ресурсами и т. д. Оба движения имеют широкую социальную базу из экологических, правозащитных, пацифистских и религиозных организаций и не стремятся к формированию четкой организационной структуры и единого плана действий. Представители движений прибегают к разнообразным формам протеста — от митингов и флешмобов до захвата пустующей частной собственности и экстремистских акций. Но цели антиглобалистов и альтерглобалистов различны: антиглобалисты придают большее значение сохранению субкультур, традиционных ремесел, малого бизнеса, местной, национальной и государственной идентичности; альтерглобалисты придерживаются левых или анархистских взглядов, ратуют за снижение роли государства, межгосударственных объединений и «стирание границ между странами»[47]