Записки сыщика

— Это потом будет, ты лучше послушай, как из острога бежали. Мы свели знакомство с тамошним писарем. Он нам доставлял в каморку и вино, и табак, и мы для него за это деньги не жалели.

— Откуда же вы деньги-то брали?

— Да они с нами были.

— Как же это могло быть? Ведь у арестантов деньги отбираются.

— Об этом рассказывать не стоит. Я скажу тебе только одно: у нас каждый сапог был полон деньгами.

— Ну и что же дальше?

— А дальше мы уговорили писаря предоставить нам средство убежать, за что выдали ему 25рублей. Как он все подготовил, об этом мы сами не знаем. Только раз вечером он увидал нас и говорит: "Завтра поутру вы сможете бежать. Я вас сегодня вечером впущу в дровяной сарай и запру в нем. Оттуда вы через слуховое окно вылезайте на улицу и бегите прямо к лавочнику. Помните же: если попадетесь, меня не впутывать в дело, за добро злом платить не следует". Мы поблагодарили его и дали еще красненькую, а утром нас в остроге уже не было. От правились мы в Калужскую губернию. Не доходя верст 15 до Калуги, остановились в одном селении, где в это время староста женил сына. Рядом с домом старосты был постоялый двор. Мы попросились ночевать — нас впустили. Вечером я отправился посмотреть на пирующих мужиков на свадьбе. Понаблюдав немного, пошел на задворки старостина дома. В переулке подле дома я увидел небольшую клеть. Приблизившись, посмотрел в окно. Там какая-то старуха молилась Богу перед образами. При свете лампадки видно было, что около стены стояла кровать, а напротив кровати — сундук. Помолившись и перекрестив все углы, старуха легла на постель и закуталась с ног до головы шубой. Я заметил, что сундук заперт дрянным замчишком. Вернувшись, я рассказал товарищу о том, что видел. Мы сговорились после первых петухов покинуть постоялый двор и забраться в эту клеть через окно, вынув из него раму, прибитую двумя гвоздями. Так и сделали. Со двора я прихватил топор. Когда пришло время, мы вышли через задние ворота и пробрались к клети; лампадка еще теплилась там. Не долго думая и не обращая внимания на спящую старуху, мы вынули раму, и я влез вовнутрь. Сломал замок у сундука, раскрыл его и вижу: там еще маленький сундучок и какие-то книги. Я взял этот сундучок и вылез из клети. Топором мы раскололи сундучок, и там оказались медные и серебряные деньги, завернутые в сахарную бумагу, и пачка ассигнаций. С этим добром отправились в дорогу. Отошли версты четыре, видим, едет навстречу мужик. За полтинник мы наняли его довезти нас до Калуги и в заутреню были уже там. Нашли себе попутчика и отправились в Москву. В Москве мы остановились на Конной, на постоялом дворе. Хозяину сказали, что нужны места на какую-нибудь ситцевую фабрику, по набойной части, и что мы покуда поживем у него, платя 20 копеек в сутки. Хозяин согласился и обещал рекомендовать нас на одну ситцевую фабрику, своему знакомому приказчику. Ожидая рекомендации, мы постоянно ходили пить чай в трактир на Конной. Там мы познакомились с каким-то цыганом, и он как-то вечером указал нам на двух господ, сидевших неподалеку от нас, тоже за чаем. Они были еще довольно молоды и хорошо одеты: на каждом синяя суконная поддевка и такая же чуйка.

— Кто они такие? — спросил я.

— Беглые солдаты, — отвечал цыган.

— Где же они проживают?

— Да все в Москве. Разве мало тут мест, где можно свободно жить всякому беглому. Плати только деньги, да веди себя смирно — проживешь, сколько хочешь, никто тебя не тронет.

На другой день на Конной был торг. Мы с товарищем от нечего делать отправились туда. Сидим и смотрим, как цыган мужика лошадью надувает. Вдруг откуда ни возьмись подходит к нам один из тех самых господ, на которых нам накануне цыган в трактире указывал. Подошел, раскланялся и говорит, посмеиваясь:

— Здравствуйте, старые товарищи!

Мы сначала не узнали его, но когда он объявил, что он такого-то полка, такой-то роты и зовут его так-то, мы сразу узнали его и очень ему обрадовались. Мы все трое отправились выпить за встречу в пивную, где наш новый товарищ, оказалось, был хорошо знаком с буфетчиком.

Сидя за пивом, он рассказал, как нас после нашего побега искали и как он сам убежал из полка. Выпив порядком, мы разошлись, договорившись по вечерам сходиться в этой пивной.

Утром я опять пришел в пивную и спросил буфетчика, откуда он знаком с этим барышником. Назвал его барышником, потому что наш старый товарищ по полку сказал нам, что он известен на Конной под именем барышника. Буфетчик ответил мне на это:

— Какой он барышник: его дело только что подкузьмить кого-нибудь. Он только и норовит, как бы кого оговорить да в дело запутать через сыщиков, с которыми он в связи. По-моему, его самого следовало бы спросить, кто он такой, да последить за ним, куда он ездит по ночам. Я бы вам советовал с этим человеком не знаться, а то он вас в какое-нибудь дело втянет и вам плохо придется.