Записки репортера

И вообще может получиться ерунда. Пронизавший в последнее время российскую (что самое печальное – детскую и юношескую) лексику мат уже подразумевает бессмысленность обращений в этой среде на «вы» к кому бы то ни было. Матершинная среда  отменяет уважение к личности изначально. Как хоронит его антикультурная агрессия, развязанная против россиян российским же телевизором. В этом, так сказать, «культурном» бульоне обращение учителя к ученику в форме – «уважаемый двоечник Петя, будьте так любезны дать мне дневник для вызова Ваших уважаемых пьяниц-родителей, в связи с тем, что вы курите и материтесь» – в самом деле кого угодно покоробит.

Получится как в «Джентельменах удачи», когда кадровые уголовники (почему-то самые любимы в нашем отечестве киногерои) осваивали литературный русский язык: «Этот нехороший человек Василий Алибабаевич, мне на ногу батарею скинул, падло…»

Неудобный Берестов

Или почему современная калужская бюрократия не жалует своего выдающегося земляка, великого русского поэта Валентина Берестова

Как вы думаете, когда и по какому поводу были написаны в России такие строки:

«Что-то грустно. На сердце тоска.

Не ввести ль куда-нибудь войска?»

А может только вчера родились и следующие:

«Сидел смущённо в обществе лжецов.

Молчал. Словечка вставить не пытался,

И не заметил сам в конце концов,

Как, не сказав ни слова, изолгался».

Эти на редкость актуальные, честные, смелые, если не сказать взрывоопасные как для прошлых, так и для будущих режимов строки принадлежат тому же самому человеку, что убаюкивал и тешил своими добрейшими стихами несколько поколений советских и российских малышей:

«Спит будильник. Спит звонок.

Просыпается щенок.

Просыпается и лает,

Снов приятных нам желает…»

А вот абсолютный детский хит, с которым выходил из малышового возраста в бесконечный мир знаний практически каждый гражданин нашего отечества:

«Как хорошо уметь читать!

Не надо к маме приставать,

Не надо бабушку трясти:

«Прочти, пожалуйста! Прочти!»

Не надо умолять сестрицу:

«Ну почитай ещё страницу!»

Не надо звать,

Не надо ждать,

А можно взять и почитать!»

Вот именно: почитать эти и множество других талантливейших сочинений – незаслуженно забытого земляками, великого русского поэта Валентина Берестова. Родившегося в Мещовске, учившегося в Калуге и шагнувшего из неё в большую литературную жизнь. Та поставила его вровень с такими гигантами русской литературы (ставшими поначалу его первыми учителями), как Корней Чуковский, Агния Барто, Самуил Маршак. Хотя к детским поэтам Валентин Дмитриевич причислял себя с большой неохотой, резонно замечая, что поэты делятся на плохих и хороших. И если эти стихи нравятся ещё и детям – то это замечательно. Но вот, если стихи и мысли поэта не по вкусу некоторым взрослым, тогда…

Живу я в Калуге на улице Пролетарской, и из моих окон виден двор, в котором до войны стоял дом семьи Берестовых. Дом, конечно, не сохранился – теперь на углу Герцена и Пролетарской  детская площадка с качелями, горкой и прочей оснасткой для малышовых развлечений. Сколько раз подмывало подойти к мамашам барахтающихся в снегу карапузов и спросить, знают ли они, что играют во дворе дома, где зарождались бессмертные и любимые с детства строки: «О чём поют воробушки в последний день зимы?..» Всякий раз, проходя мимо, порываюсь спросить, но не решаюсь. Просто потому, что не хочу лишний раз разочаровываться. Ответ юных калужских мамаш известен заранее.

Здесь же неподалёку, в 14 калужской школе (тогда – железнодорожной) будущий великий поэт учился в предвоенные годы. Только недавно при входе в неё появился стенд, где в числе прочих любопытных фактов из школьной летописи был упомянут и тот, что в её классах сидел за партой Валентин Берестов. До этого никаких опознавательных знаков принадлежности сего учебного заведения к судьбе великого поэта не обнаруживалось.

Пробовал поинтересоваться в администрации школы: почему? Пожали плечами. Хотя вспомнили, что родственники поэта (обратите внимание: именно родственники, а не сам город) не раз предлагали чуть ли не за свой счёт установить на здании школы мемориальную доску Валентина Дмитриевича. Но вопрос якобы всякий раз вяз в бюрократическом болоте. По версии школьной администрации, согласование для установления мемориальной доски требовали чуть ли не на уровне губернатора Артамонова. Удалось ли его получить или нет – неизвестно. Но воз и ныне там.

Впрочем, к исходу «второй оттепели», в 2000 году, Валентину Берестову было присвоено (посмертно) звание Почётного гражданина Калужской области. Но это была инициатива прежнего губернатора, либерала и просветителя, радетеля культуры и искусств –  Сударенкова. По сути одно из последних его деяний на губернаторском посту – отдание долга памяти великому поэту-земляку. С тех пор особых упоминаний о взаимосвязи Калуги с прославившим её выдающимся литератором в области не отмечалось.