Записки прокурора

- Врач может выяснить и без вас болезнь, например, сердца - по давлению, кардиограмме, болезнь почек, желудка - по различным анализам. Но если вы скрываете болезнь психики, то обнаружить ее трудно...

- Тоже верно, - согласилась Инга Казимировна. Она вздохнула. - Ну, а как дальше с делом Емельяновой?

- Прекратим за отсутствием состава преступления. И еще у меня к вам просьба: подготовьте, пожалуйста, материал для газеты. Мы с вами знаем, что Емельянова невиновна. Об этом должны узнать все.

ДЕНЬГИ

Стоял июль. Жаркий, застывший в знойном оцепенении. Редкие перистые облака призрачно появлялись на небе и таяли под солнцем. В прокуратуре ходил по комнатам горячий сквозняк.

Позвонили из милиции и сообщили: какая-то старуха из Восточного поселка заявила, что квартирант занимается изготовлением фальшивых денег.

Прямо фантастика! У нас, в Зорянске, - фальшивомонетчик! Да еще в Восточном поселке! Где бродят по пыльным улочкам осоловелые куры, млеют на солнце среди огородов и садов старые, покосившиеся избы, помнившие все беды России, начиная с японской войны...

Ко мне зашла Гранская.

- Дело о хищении в магазине я закончила, - сказала она, усаживаясь напротив. - Завтра-послезавтра представлю обвинительное заключение.

- Так завтра или послезавтра?

- Послезавтра. Чтобы быть точной.

- Хорошо. Что у вас еще?

- Квартирная кража и пожар в совхозе "Коммунар".

Я помолчал. Гранская тоже. Видимо, ей хотелось поговорить о личных делах.

- Мне кажется, Захар Петрович, вы на меня в большой обиде? - Гранская закурила сигарету.

Проработав пятнадцать лет следователем, она вдруг неожиданно для всех, кто ее знал, решила уйти из прокуратуры. Жаль было терять такого опытного работника.

- Нет. Просто не совсем понимаю мотивы. Мне казалось, вы увлечены своим делом. А не будет скучно? После такой работы - и начальник отдела кадров на заводе: бумажки, анкеты...

- Кстати, не только бумажки. Но и люди. Это больше подходит для женщины. Тем более - в моих летах.

- Насчет лет - рановато заговорили. - Я невольно улыбнулся. - Ей ни за что не дашь сорок.

- И правильно, - в тон ответила она. - С женщинами о летах говорить не принято.

- Оклад у вас будет выше, я понимаю...

- Выше. - Инга Казимировна нахмурилась, смяла сигарету в пепельнице. Но это, как вы знаете, не основное. Хотя тоже имеет значение. Почему-то мы ужасно стесняемся говорить о деньгах. Но они существуют и играют в жизни человека немаловажную роль.

- Деньги, деньги... По-моему, они производное, а не главное в жизни. Не принимайте на свой счет. Я говорю вообще... Когда вы думаете уходить?

- Когда закончу дела.

- А вас будут ждать?

- Да. Человек уходит на пенсию. Месяц раньше, месяц позже - не так важно...

Снова раздался звонок из милиции. Начальник РОВДа майор Никулин.

- При обыске изъят чемоданчик с деньгами.

Я чуть не подскочил от удивления. А когда справился о сумме, то ответ ошарашил меня еще больше.

- Сорок девять тысяч девятьсот рублей.

- С ума сойти можно! - не сдержался я.

- Что? - переспросил майор.

- Без сотни пятьдесят тысяч?

- Копейка в копейку, товарищ прокурор...

Да, сумма чудовищная для нашего городка...

...У майора в кабинете царила та летняя зыбкая прохлада, которую держат толстые кирпичные стены.

На тяжелом двухтумбовом столе с белым мраморным пресс-папье - раскрытый чемоданчик. Обшарпанный по углам, с неровными царапинами. Радужные переливы ассигнаций крупного достоинства, сложенных не очень бережно, как ссыпанные из колоды карты.

Старуха в платочке сидела возле стола начальника, стараясь выпрямить свою согбенную спину. Так часто сидят люди в присутственных местах.

Допрос вел майор. Записывал младший лейтенант милиции.

- Давай, мамаша, говори. - И пояснил мне, кивнув на старуху. - Товарищ Шатрова, домовладелица.

Она поднесла к голове костлявую коричневую руку, заправила волосы под платок. Я заметил - платье опрятное, глаженое, как и платочек.

Голос у старухи высокий. Губы собраны в складки.

- Стою я, значит, вчера за корытом, - продолжала она свой рассказ. Сына Евгения обстирать же надо. Все на моих плечах. Часов пять было. Миша пришел...

- Луговой? - уточнил майор.

- Ага, - кивнула старушка. - Квартирант наш. И говорит мне: баба Тоня, Женька напился. Где, спрашиваю? В буфете, у водокачки. А сама не пойму, с каких это шишей Женька выпивку купил? С утра клянчил целковый, но я не дала. У дружков его не бывает денег. Пьяницы...

- Хорошо, - кивнул Никулин. - Луговой, ваш квартирант, сообщил, что сын пьяный...

- Ага. Побегла я до буфета. Знаете, Розка там торгует. Женька уже хорош. Я ему: бессовестный, прости господи, как тебе не стыдно сшибать копейки да пропивать? А он веселый такой. Ерунда, говорит, на свои пью. Вокруг дружки гогочут, винищем да табачищем прет, страсть. Твой, говорят, Женька - миллионер! Сотнями расплачивается...

- Сотнями, говорите? - переспросил Никулин.