Записки прокурора

Многие из вас, наверное, помнят, как около года назад выяснилось, что Грошин покупает так называемый "левый" бензин, чтобы о нем говорили, как об одном из лучших производственников, экономящих горючее. И он со спокойной совестью несколько раз даже премии получал за это.

Отвратительный поступок Грошина вызвал тогда у нас у всех справедливое негодование, и мы даже хотели просить администрацию парка уволить Грошина, потому что он позорит нас, потому что он позорит высокое звание советского человека. Но он тогда сумел убедить нас в том, что глубоко осознал свою вину, что больше никогда так не поступит. Что-что, а клятвы он давать умеет...

Грошин и сегодня ведет себя неискренно. Вы помните, как свою ложь в суде он пытался объяснить состраданием к матери хулигана Козлова, любовью ко всем матерям. Так ли это?

Кое-кто из здесь присутствующих знает, что у Грошина есть старушка мать, которая живет в другом городе, что Грошин у нее единственный сын, что получает она небольшую пенсию, а он никогда не помогал ей и даже не писал писем. И семидесятилетняя больная мать хотела через суд взыскать с Грошина алименты. Узнав об этом, он уговорил ее отозвать исковое заявление.

Я сейчас так подробно рассказываю о Грошине потому, что некоторые наши работники на собрании даже выступали с предложением взять его на поруки. А преступление Грошина - это не случайный проступок, это следствие всей его непутевой, нечестной жизни. Он пришел к выводу, что все ему сходит безнаказанно, что он всегда сумеет вывернуться из любого положения. Наверное, он надеялся, что и сегодня коллектив выступит на его защиту, попросит отдать его на поруки. Но Грошин ошибся. Мнение подавляющего большинства членов нашего коллектива таково: Грошин должен понести строгое наказание...

А теперь я перейду к поступку Харчевой. На первый взгляд может показаться, что ее вина ничуть не меньше вины Грошина. Но, товарищи, разве Люба Харчева делала это из каких-то корыстных побуждений? Конечно, нет! И в этом никто не сомневается. Мы знаем Любу как действительно чуткого, отзывчивого человека. Именно на этой отзывчивости и сыграл Грошин. Как говорится, сыграл на слабой струнке. Доброта и отзывчивость - это чудесные качества. Но когда эти качества толкают человека к защите хулигана - это уже зло. Никакой пощады не должно быть у нас к хулиганам! Бороться против них наш долг! Харчева поступила неправильно, поступила нечестно и, значит, должна понести наказание. Но мы не можем забывать, что разные мотивы толкнули ее и Грошина на преступление. И мы по-разному должны к ним отнестись.

Харчевой наш коллектив верит. В прошлом она ничем не запятнала свою совесть. О ней всегда можно было услышать только добрые слова.

Нельзя не принять во внимание и то, что Люба нашла в себе достаточно сил, смелости, чтобы во время судебного заседания по делу Козлова исправить свою ошибку, во всем признаться, хотя и понимала, чем ей это грозит. Харчева помогла разоблачить Грошина, и это тоже немаловажно.

Наш коллектив поручил мне обратиться к суду с просьбой не лишать свободы Любовь Харчеву и передать ее нашему коллективу для перевоспитания. Мы понимаем ее вину и не стремимся ее преуменьшить. Но мы уверены, что сможем воспитать из Любы Харчевой настоящего человека, достойного уважения, и убеждены, что она оправдает наше доверие...

Не скрою, речь Михаила Кильдеева мне понравилась. И, выступая вслед за ним, я как прокурор поддержал основное положение и выводы общественного обвинения, которые, судя по реакции зала, разделялись если не всеми, то абсолютным большинством присутствующих.

Выступили адвокаты. Первым говорил тот, что защищал Грошина. Его предложение применить к Грошину условное осуждение было встречено гулом неодобрения.

Суд удалился на совещание, и сразу в зале стало шумно. О Грошине как будто забыли, но зато имя Харчевой не сходило с языка.

- Жалко дивчину, - сказала пожилая женщина в скромном сером платье. И, главное, видно, что уж очень переживает она, что слезы у нее от самого сердца идут.

- Верно, жаль, - подхватил рядом сидевший мужчина. - Вся жизнь у нее впереди, но этот день она надолго запомнит.

Всех присутствующих очень волновал вопрос: отдадут ли Харчеву на поруки. И не было среди присутствующих ни одного человека, который бы не хотел этого.

И вот, наконец, чтение приговора. Весь зал стоит, напряженно затаив дыхание, а судья ровным голосом медленно читает:

- ...Признать вину Грошина и Харчевой доказанной... Приговорить Харчеву Любовь Ивановну по статье 181 Уголовного кодекса РСФСР к одному году лишения свободы, но, принимая во внимание ее чистосердечное признание и ходатайство коллектива автобусного парка, считать меру наказания условной с испытательным сроком два года и передать Харчеву Л.И. коллективу автобусного парка для перевоспитания и исправления...

В зале невольно пронесся вздох облегчения. Судья на мгновение поднял голову и чуть заметно улыбнулся уголком губ.