Записки наводчика СУ-76. Освободители Польши

Интересно, жива ли эта девочка теперь? А если жива, то помнит ли этот случай? Я думаю, что помнит. Такое не забывается.

Размышляя о виденном и пережитом, я не переставал вести наблюдение за лежавшей впереди местностью. Гитлеровцы стали постреливать реже, и даже ракеты, до которых они были большие охотники, стали взлетать редко. Свои наблюдения я доложил командиру. Он, увлеченный прослушиванием команд по радио, отвлекся от наблюдения.

Услышав мой доклад, заключил: «Значит, что-то замышляют. Наблюдение усилить, а я пойду к командиру взвода».

Конечно, мы во все глаза всматривались в темноту, стараясь не пропустить никакой мелочи. Мы понимали, что, начни немцы сейчас попытку прорваться из города, нам придется очень туго. Машины с боеприпасами еще не подоспели, и это нас тревожило. Для того чтобы встретить машины, были посланы два бойца из пехоты, которая оборонялась на этом участке вместе с нами, но пока они не вернулись.

Часов около двенадцати ночи на поле, припорошенном снегом, стали видны какие-то темные пятна, которых раньше не было. Вначале их было мало, но потом они стали перерастать в полосы поперек поля и приближались к нашим позициям.

Почти бегом вернулся командир машины. На командирской машине тоже заметили приближение противника. Становилось ясно, что гитлеровцы решили под покровом ночи приблизиться к нашим позициям и броском овладеть ими, а потом прорваться на запад. Мы еще не знали, что на Висле, ниже Кульма, гитлеровцы удерживали переправу и пытались прорваться навстречу окруженным частям в надежде, что окруженные тоже пойдут навстречу. Видимо, немецкое командование не имело представления о тех силах, которые собраны для ликвидации Торуньского котла. Знай это, они действовали бы более уверенно и могли бы просто смять наши немногочисленные подразделения. Но страх за свою жизнь удерживал их, и это был наш самый главный козырь.

В это самое время прибежал тот самый солдат, уже немолодой, фамилия его, как я потом узнал, была Сазонов, которого послали вместе с молодым бойцом встречать машины со снарядами. На плечах у него были два 76-миллиметровых снаряда – как раз то, что надо. Да и к тому же они были осколочно-фугасные. Хорошо такими по пехоте стрелять.

«Принимай, братва, а я побегу еще». – «Неужели машины подоспели?» – обрадованно переспросили мы в один голос. «Нет, нашел в лесу разбитое орудие, а рядом разбросаны ящики со снарядами. Вспомнил про вас и давай быстрей сюда. Сейчас возьму с собой еще кого-нибудь, и живо обернемся».

«Вот молодец», – подумал я. И ведь увидел же в темноте, да еще и в лесу. Значит, и у него душа болит за наше общее дело.

Тем временем немцы все ближе и ближе. В наступившей вдруг тишине (а с нашей стороны огня не велось) стали нарастать пьяные голоса гитлеровцев. Разобрать отдельные слова было невозможно, но стоял гул, подобно пчелиному в улье.

Первая цепь, а вернее сказать, волна тесно примкнувших друг к другу солдат приближалась. Фашистское командование часто прибегало к такому способу, а чтобы поднять бодрость духа своим воякам, перед атакой их спаивало. И на этот раз оказалось, что они остались верны своим правилам.

Заряжающий Иван Староверов зарядил пушку и доложил: «Осколочным, готово!»

Мы ждали. Было решено подпустить гитлеровцев ближе и, использовав фактор внезапности, в упор расстрелять их. Как потом оказалось, это было правильное решение. Нас разделяло не более трехсот метров, когда грянул залп из всех видов оружия. Внезапность в бою всегда действует ошеломляюще и приносит наибольший успех. Так случилось и в этот раз. Пьяная орда вдруг остановилась, не зная, как поступить – залечь или продолжать движение. Теперь стали слышны отдельные слова: «Шнель! Шнель!» – это, видимо, подбадривали их офицеры. За первой цепью уже стала видна вторая цепь, а за ней и третья. Гитлеровцы наседали, подпирали передних.

«Торопятся гады!» – высказался вслух командир. Минутное замешательство, видимо, прошло, и немцы бросились вперед. Мое внимание было приковано к первой цепи. Я вел перекрестье панорамы за передними фашистскими солдатами и мысленно подсчитывал расстояние и ритм стрельбы, а также на сколько хватит снарядов.

Пьяные немецкие солдаты приближались и были уже совсем близко, но в это мгновение в сторону немцев полетела серия белых ракет, а следом – очередная порция свинца. Смертоносный огонь большой плотности заставил немцев остановиться и залечь. Гитлеровцы явно не ожидали такого отпора, а задние цепи, не разобравшись, стали напирать еще больше. Плотность рядов увеличивалась, что было нам явно на руку. Разрывы наших снарядов были в самой середине, нанося колоссальный урон. Потухающие ракеты сменялись новыми, освещая вражеские цепи, что давало возможность вести прицельный огонь…

На левом берегу Вислы