— Дам в долг, — не стал долго думать я, найдя глазами Ворона, убравшего при этом взгляд в землю. — Вернёте после того, как получите свою долю в награбленном.
— Если она будет, — заметил ещё один из баронских воинов.
— А если не будет — как сможете, — пожал я плечами. — Торопить не буду, говорю же, на чужом горе и здоровье наживаться — для меня западло. Но на честь вашего барона рассчитываю.
И тут же поправился, чтобы чего плохого не подумали. Нельзя ронять честь своих вассалов, а я только что усомнился, что он честный, при всех.
— Я даю за так потому, что он человек чести! — энергично воскликнул во весь голос, чтобы дать понять, за одни сомнения лично порешу. — А вот кому другому бы не дал — перебьётся. Сначала деньги.
— Это правильно!
— Это верно! — поддержали бойцы. Поняли про оговорку. Я же снова встретился с бароном глазами.
Там же, на рыбалке, рассказал ему про грядущую афёру с зерном. Эммануэль слушал долго, кивал, молчал — переваривал.
— Так что ты не продавай зерно не то, что до осени, но до зимы, — закончил я. — В синдикате участвовать не прошу и не заставляю, но головой сам думай. У тебя пять дочек — не до жиру тебе на зерно за бесценок попадать, когда позже три цены дадут.
— Ох-ох-ох! — вздохнул он. — И как же мне до зимы без продажи урожая дожить?
— А я почём знаю? — коварно усмехнулся я. — Ансельмо сейчас скупает у всех моих баронов товарными векселями оба урожая. Даёт хорошую цену, достойную. Но мы потом выручим куда больше. А тебе секреты открываю — только из уважения к твоим крошкам и от любви к будущим крестницам. Но если проболтаешься — хрен тебе в следующий раз, а не помощь!
— Да это я понимаю. — Барон свободной рукой схватился за голову.
Почему «слил» про афёру и синдикат, с учётом того, что он совершенно точно проболтается? Не он, так его жена, помощники челядь — такие планы, как задержка продажи зерна, не скроешь. А потому, что теперь он кровь из носа, но в поход пойдёт! Совещание с офицерами будет номинальным, для галочки. На награбленное будет жить до зимы, и только тогда продаст урожай. А мне двойной профит — и сотня луков в войске, и он пусть на чуть-чуть, но цену на зерно поднимет. Да, чистую прибыль себе заберёт, но нельзя объять необъятное.
В общем, Ворон со мной повязан теперь крепко, а потому жалкие центаво за сотню пар фляжек отдаст — куда денется. Возможно даже зимой. А в войске куда больше санитарии будет.
— Рикардо, мальчик мой! Я не говорю, что план плохой, что не стоит так делать. Я говорю, что не стоит делать именно ТАК! Гадить в собственном доме, портя отношения с людьми, с которыми тебе жить бок о бок долгие годы. А потом — твоим детям. Внукам. Пройдут десятилетия, сменятся поколения, но твоей семье этого не забудут! И через сто лет осадок останется.
— Дядька Рикардо, — вспыхнул я, слава богу только эмоционально, — ну сколько можно повторять!..
— Так, стоп! — поднял руки в примиряющем жесте коллега говорившего, барон Доминик Алькатрас. — Сеньоры, давайте продегустируем это прекрасное вино из погребов нашего дорогого хозяина, успокоимся, а затем снова обстоятельно побеседуем, не переходя на крики и личности.
М-да, споры вышли жаркие, ещё немного — вспыхну в прямом смысле слова. Ну что за упёртое старичьё пошло!
— Я не против. Тем более вино более чем достойное, — поднял я руки вверх и плюхнулся на место.
— Дельное замечание. Спасибо, Доминик, — кивнул и мой оппонент, барон Рикардо Ковильяна. Тёзка, только возрастом примерно в пятьдесят — пятьдесят пять наших лет. По местным меркам древний, как мамонт. Оценка возраста в местных годах, несмотря на память Ричи, мне никак не даётся, как ни стараюсь приспособиться.
— Сеньоры, разрешите обратиться, как хозяину? Хоть это дело не совсем меня касается, — произнёс радушный владетель этих мест, возле чего замка мы сегодня остановились, разбив лагерь. Снаружи встали, за пределами стен, потому, что не у всех замки огромные, как мой Пуэбло. Сюда четыре сотни воинов с лошадками явно не поместятся. Нет, в случае осады куда деться, но вот так, когда есть выбор — лучше уж на природе. И в плане санитарии, идеей которой прониклись и два присоединившихся к нам через четыре дня пути дедушки-барона, тоже.
— Да, сеньор Мерида, конечно, — разрешил я на правах юридически тут самого главного.
Мерида. Такое название носит соседское герцогство. Далёкий предок этого человека был родным братом далёкого предка текущего герцога, поссорился с ним и ушёл искать счастья с небольшой дружиной. Воевал на Лимесе под рукой моего далёкого предка и получил баронство. Которое не мудрствуя назвали его именем. Так что у меня свой Мерида, причём родственник герцога. Звать его Хлодвиг, на вид было ему лет тридцать пять, и насколько был наслышан Ричи, тип осторожный, на рожон никогда не лезущий, по арьербану выдвигающийся всегда без задержек… Почти. Ибо вообще без задержек не бывает. Но в сравнении с некоторыми — метеор!