Запиханка из всего

Змей потупился.

– Ну ясно же, думаешь: неизвестно, кого пришлют на мое место… Так что ты хотел на самом деле?

Гость еще некоторое время побарабанил пальцами по тетрадке.

– Вообще-то я хотел разрешение на поездку в Польшу. На викинговский фестиваль, Йомсборг. У нас набралось двенадцать человек. Снарягу мы наклепали, билеты купим вот с этих десяти процентов. Но без официальной бумаги ни родители, ни школа несовершеннолетних не отпустят.

– Да? – теперь уже изумился Легат. Пожалуй, неподдельно. Даже переспросил:

– А игра по Меганезии, о которой Хорн всему городу плешь проел?

Змей хмыкнул:

– Лантон еще год готовить, за это время кураж наверняка уйдет.

– Да ладно! Регату готовили не меньше, мне ли тебе рассказывать! Мини-игры регулярно, тексты всякие. Марк песенку новую напишет, а то и не одну. Девушки начнут костюмы придумывать. Так или не так, интерес подогревать можно.

– Не думал, – просто сказал Змей. – Некогда.

Легат вернулся за стол. Солнце село, и небо сделалось сиренево-сизым, а кабинет наполнился сумерками.

– Ну, решение на Йомсборг я тебе завтра отдам, – пробормотал Сергей Павлович, оживляя ноутбук. – Список же у тебя с собой?

Змей молча отлистал нужную страницу и подсунул раскрытую тетрадь. Легат управился с набором документа быстрее, чем гость успел задуматься. Щелкнул и загудел принтер, выдал на стол пачку бумаг с гербом.

– Завтра у Степаниды Власьевны подпишу, печать поставлю, и забирай. А про Лантон подумай. Там… – куратор показал на потолок, – есть мнение, что тема это козырная, и надо ее развивать. И мы, как верные подданные, сие пожелание исполним. Но, поскольку мы подданные не совсем тупые, мы и свою малую толику не упустим.

– Да, – сказал Змей, поднимаясь из-за стола. – “Трудно плыть боком” я тоже читал. Только ни я на Румату не тяну, ни…

– Ни я на Вагу Колесо, – кивнул Сергей Павлович. – Но мне и так неплохо. Ты сейчас домой?

Змей зевнул, щелкнул зубами, помотал головой:

– С утра на клубе не появлялся. Надо проверить, хотя бы, все ли корабли довезли до базы. И как там вообще… – Змей, в свою очередь, сделал неопределенное движение рукой к потолку.

– Тогда, если хочешь и дальше со мной не поссориться, – приказал куратор, – полетишь на автопилоте. Управления не касайся, ты же спишь на ходу.

– И не собирался, – ответил гость без малейших признаков обиды, – самому лениво.

Открыл дверь – сумрак из кабинета вылился в коридор, где оказалось еще темнее.

– До свидания.

– Ага, до связи. – Сергей Павлович включил свет, плотно закрыл дверь за ушедшим. Вытащил из кармана пиджака объемный телефон, считавшийся самым-самым всего три года назад, а теперь уже немодный. Но Легат свой “булыжник” любил за две обычнейшие нажимные клавиши. Размер их позволял зимой, не снимая перчаток, как принимать звонки, так и перелистывать на экране тексты. И даже, при некотором навыке, отправлять почту.

Легат утопил обе клавиши разом, дождался установки соединения и сказал:

– Петр Васильевич?

* * *

Петр Васильевич дослушал длинные гудки, убедился, что связь разорвана – и только тогда выключил телефон.

– Иллюзия, – буркнул его собеседник, наливая по третьей, – все эти игры в конспирацию. Кому нужно, давно уже все про нас поняли.

Петр Васильевич протянул руку к хрусталю, покачал виски в стакане.

– Можно, конечно, ничего не делать. Как-нибудь само рассосется.

Собеседник подтвердил:

– Мне кажется, это единственный верный путь. Как-нибудь само. А если реформы учинить – к гадалке не ходи, рухнет…

Выпили. Помолчали.

– Так почему…

– Да просто я тоже тупик вижу. На мой век да, хватит… А знаешь, что мне дочка-то сказала?

– А сколько твоей?

– Пятый класс – ага, двенадцать.

– И ты тоже не помнишь возраст, – Петр Васильевич хохотнул. Точным движением разлил остатки “Черного коня”, поставил пустую плоскую бутылку на пол. – Тоже сперва – в какой класс ходит, а потом считаешь, сколько лет? И что же она сказала?

– Ну, говорит, вот нейросети уже вместо переводчиков. Дроны вместо курьеров. Водители автобусов исчезают, беспилотников на дорогах все больше. Нафиг, сказала, мне такое будущее, где человеку все меньше места остается.

– Да прямо, в двенадцать лет у нее такие мысли. Наслушалась зомбоящика.

– Ну так из каждого утюга же!

– Кстати, об утюге…

Петр Васильевич опять взял свой мегаплоский смартфон, вызвал меню каналов и включил метровый экран, занимающий середину стены над камином. Посмотрел вниз: пустых бутылок набралось уже больше трех, и мерцание их в свете прыгающих кадров нагоняло тоску.

– … Страны ОПЕК, – сказала с экрана симпатичная блондинка, – обсудили дальнейшее снижение квот на добычу нефти.

– Вот! – собеседник даже привстал. – Никакой прогресс этого не отменил и не отменит. Главный тот, у кого нефть. Или там уран. Или что там в батарейках у этих, сегодняшних? Литий, кадмий, молибден.

– А как надо?

– Ну ты спросил… – собеседник с нарочито пьяной небрежностью рухнул в кресло. – Надо, чтобы главным выбрали меня!

Мужчины посмеялись – сдержанно. Сделанно.

– Так ведь мы теперь даже китайцев не заборем. Куда нам контролировать нефть.

– А вот при Сталине порядок… Да!