Запертый

А где-то там в грязном мешке было кое-что от Дугласа… Назовем это жидким бонусом рода Якобс…

Заставив себя доковылять до двери, я открыл мешок и вытащил из него небольшой пластиковый пакет. Внутри нашлось две доверху полные стеклянные баночки с закручивающимися крышками. Открутив первую, я принюхался и удовлетворенно улыбнулся – пахло тем, чем нужно. Рыбий жир… Я отхлебнул прямо из банки – сделал огромный глоток этой не слишком вкусной жижи. Вернувшись к кровати, поставил банки на стол, смыл остатки жира с языка водой и с задумчивостью опять посмотрел в сторону двери.

Пора выяснить свой статус.

В комнату меня сопровождали, и пока я открывал дверь и вваливался внутрь, успел заметить, что из электрокара вышел дюжий мужик в форменном комбезе и с кобурой на поясе. Он занял позицию слева от двери и прислонился спиной к стене. Все было кристально ясно – меня считают изворачивающимся преступником и, возможно, психопатом. Доверия нет, но пока что разрешили отправиться под домашний арест. Пока идет сбор свидетельствующих не в мою пользу улик…

Приоткрыв дверь, я глянул влево. Никого… Открыв шире, высунулся и глянул вправо – никого.

Вообще никого нет рядом. Я инстинктивно посмотрел и в ту сторону, откуда в меня швыряли проклятыми попрыгунчиками. Там тоже никого. Надо же… даже удивительно, что никто не сторожит меня и не пытается проломить мне голову. Что ж… раз пока я никому не нужен, то самое время воспользоваться этим даром судьбы и отправиться в…

Вот же дерьмо…

Стоя с высунутой за дверь головой, я зашелся в приступе откровенно безумного смеха. Нет… не смеха… хохота… я в голос хохотал, наполняя Манеж перекатами своего голоса. Этот хохот отражался от стен и возвращался обратно будто не в силах расстаться со мной. Показавшаяся вдали согбенная фигурка с тачкой вздрогнула и поспешила развернуться и двинуться прочь.

Отсмеявшись, я с всхлипом вытер заслезившиеся глаза и втянул башку обратно в комнату.

Вот же дерьмо…

Да пошли вы все на хрен!

На хрен!

Идите вы все в жопу!

Удивительно… но меня почему-то разочаровало отсутствие хоть кого-нибудь из моих недругов. Как так?! Да какого хрена?! Ведь вы все, твари, давали мне ту самую мотивацию оставаться не самим собой – дешевкой-размазней – а новым Амосом! Лишь видя ваши наглые сучьи рожи я ощущал в себе потребность отвечать ударом на удар! Я ощущал, как кровь вскипает в моих жилах, а в затылке начинается бешеная пульсация, что застилает багровой завесой мои глаза…

Где вы все?

Неужели вы поняли мой главный секрет – без вашей ненависти и без ваших ударов мне не продолжить свою… эволюцию…

– Я жажду ненависти и боли, – рассмеялся я, держась за раскалывающуюся от внезапной боли голову. – С-сука! Я хочу вашей гребаной ненависти! Постоянно! Дайте мне ее! Дайте! А-а-а-а-а-а-а-а!..

Мой крик прервался на самой громкой ноте. Задумчиво замерев посреди комнаты, стоя на расплющенном мешке с грязной одеждой, я неспешно почмокал губами и прислушался к своим ощущениям. Точно? Или желания обманывают меня? Да нет… прямо вот точно… я отчетливо чувствую этот требовательный безмолвный крик изнутри себя…

Шагнув к столу, я схватил початую баночку с рыбьим жиром, содрал крышку и принялся жадно глотать вонючую тягучую жижу. Рыбий жир липким потоком проник в глотку и потек вниз по пищеводу, стремясь к изнемогающему от голода желудку. Да… о да… Отбросив опустевшую банку – не забыв пробежаться жадным дрожащим языком по горлышку и внутренним стенкам – я вцепился во вторую банку. И снова рыбий жир потек в меня…. И я не останавливался, пока не выпил все до капли. Задрав голову, поймал последнюю каплю высунутым языком и застонал от сотрясшего меня удовольствия. Как же хорошо…

Как же мне хорошо…

Как же вкус-с-с-сно…

Рыбий жир – это вещь. Это прямо ВЕЩЬ… Как же я раньше этого не понимал?

Не просрусь ли я от такого количества?

Нет… не просрусь – ответ всплыл сам собой, дав мне полную уверенность, что содержимое баночек будет с благодарностью поглощено моим телом. Вот только… маловато… еще хотя бы одну баночку такого же объема – на сегодня.

На сегодня? Удивленно встряхнув головой, я подхватил с пола мешок, глянул на электронные часы, сгреб горсть монет и шагнул за порог, едва не столкнувшись с замершей перед моей дверью девчонкой в приметном комбинезоне.

– Сраные Шестицветики, – проскрипел я, с трудом удержав себя от безумной силы желания схватить эту тварь за глотку. – С-с-суки…

– Я парламентер! – пискнула худенькая девчонка в раскрашенном комбезе. От нее пахло лимонным мылом, персиковым шампунем и… страхом… – Я подарок!

– Кто-кто? – не понял я, рывком чуток приходя в себя и вдруг понимая, что последние минут этак пять я вел себя не совсем адекватно.

– Парламентный подарок!

– Кто?

– Можешь меня взять!

– Че?!

– Ты дебил или девственник?

– Брезгливый дебил? – предположил я.

– Тварь!

– Ага…

– Ой…

– Ага…

– Прости… но ты сам начал швыряться словесным говном! Придержи экспульсо! Короче – я проявление доброй воли Шестицветиков. Они не хотят продолжения войны с тобой, Амадей Амос! Забудем былое, говорят они! Будто и не было ничего! Понимаешь?

– Вроде да…