Занесенный клинок

Один из медиков предложил мне бутылку воды, и я смыла со своих рук большую часть крови.

Этан подошел ко мне и осмотрел меня, а я сделала то же самое с ним. Конечности все еще на месте. Грязный и вымазанный в крови, как и я, но в целом невредимый.

— Я в порядке, — произнесла я, предвосхищая вопрос. — А ты?

Он кивнул и посмотрел вниз на свою теперь уже незаправленную рубашку и порванные брюки.

— Улицы Чикаго в грязи. Не рекомендую валяться на них.

Я посмотрела вниз. Я лишилась рукава, кружево на подоле моего платья было разорвано в клочья, а переднюю часть покрывала кровь безобразными ярко-красными потеками.

— Да, моему платью хана.

Он поглядел вниз на него.

— Ты и одежда. По крайней мере, свадьба уже закончилась.

Я побледнела, когда поняла, что будет дальше. Мне придется забрать платье в Дом, где Элен, несомненно, его увидит. Я практически чувствовала, как набирает обороты нотация, формируется приговор, как облако над нами, и неважно, что за эту чертову вещь я заплатила сама.

— Элен, — проговорила я, глядя на него и наблюдая, как его глаза озаряются пониманием.

Его взгляд стал непреклонным.

— Мы уезжаем. Наши чемоданы уже в отеле. Мы просто заедем и уедем, и она никогда не узнает, что с ним стало.

Пока десятки прохожих с мобильниками и репортеры с камерами — все они находились за пределами наспех повешенной оградительной ленты — не поделятся своими снимками с миром.

— Для этого слишком поздно, — сказала я и оглянулась на побоище, которому мы сегодня помогли разыграться.

Там было больше людей, чем сверхъестественных, но у нас было больше силы и больше огневой мощи, в прямом и переносном смысле. Кого-то вырубили, кто-то еще корчился, а кто-то был привязан к велосипедной стойке брошенными галстуками-бабочками. Больше десятка людей лежали ничком на земле, в то время как мы стояли над ними, запачканные кровью и в разорванной одежде — людей, подвергшихся какому-то психическому расстройству, которое мы обнаружили у вампира в Доме Кадогана.

— Это был не только Уинстон, — сказала я.

— Да, — ответил Этан. — Это был не только Уинстон. И нам нужно узнать почему и как.

Помимо людей на земле, горели два мусорных бака, посылая в воздух запах горящего пластика и мусора. На бетоне в лужу собралась кровь, отражая синие и красные огни патрульных машин.

Когда из патрульных машин вышли четыре офицера в форме, мы инстинктивно подняли руки. Но по свадебным нарядом это выглядело так, будто мы устроили шведский стол в этом квартале.

Мой дедушка и Джефф подбежали к нам из библиотеки, оба все еще в своих чистых костюмах.

Мой дедушка вытащил свое удостоверение.

— Я Омбудсмен, — произнес он. — Все виновники на земле. А они не давали им поубивать друг друга.

Мы дали полицейским минутку, чтобы сориентироваться, засунуть в кобуру свое оружие, а офицер в это время пробивал личность моего дедушки.

— О, Мерит, — произнесла Мэллори, присоединившись к нам. — Твое платье.

— Знаю. Твое не намного лучше. — На бледно-зеленом кружеве были небольшие круговые подпалины и безобразные красные пятна.

Она поглядела вниз.

— О, да. Немного подпалилась во время той последней бомбежки. Полагаю, мне не удастся превратить его в коктейльное платье.

— А я думаю, что больше не пойду под венец. — Не то, чтобы я хотела повторить этот вечер. Ну, или во всяком случае его последнюю часть.

К нам подошел детектив в сопровождении моего дедушки, у него на шее висел значок на цепочке. У него было бледное, измученное лицо, коротко подстриженные седые волосы и костюм, который был безупречно подогнан, от остроконечных отворотов до тонких полосок и нагрудного платка. Я бы не удивилась, увидев гетры под отворотами брюк.

— Один мертв, двенадцать получили ранения разной степени тяжести, — сообщил дедушка. Кареты скорой помощи до сих пор приезжали и уезжали с места происшествия, увозя в ближайшие больницы людей, которые были частью скопища.

— Я детектив Пуласки, — представился детектив, взяв в руку блокнот. — Кто хочет начать?

— Мы оказались случайно в это вовлеченными, — сказал Этан. — Мы делали свадебные фотографии, свернули за угол, и там были они. Дрались и твердили про наваждение.

Глаза моего дедушки расширились, и он посмотрел на меня. Я кивнула на невысказанный вопрос.

— Та же история, что с Уинстоном. Они впали в панику и были напуганы, и они слышали крики. И из-за этого, по какой-то причине, они проявляют насилие.

— Уинстон Стайлз, — пояснил мой дедушка Пуласки. — Вампир, который напал на Мерит прошлой ночью в Доме Кадогана. В настоящее время он в тюрьме для сверхъестественных.

Пуласки оглянулся назад.

— Среди этих людей есть вампиры?

— Все люди, — ответил Этан.

— Получается, сначала сошел с ума вампир, а потом и группа людей?

Это заразно? — хотел он сказать. — Наваждение распространяется по городу?

— Вампиры не заражали людей, — произнес Этан. Но в его глазах было беспокойство. Мы не знали, как оно распространялось — чем бы это ни было. И единственная личность, которую мы видели с наваждением, был вампир в нашем Доме.

— Тогда как оно распространяется?