Его рот открывается, закрывается, затем открывается снова. — Я не понимаю? Это намного выше рыночной стоимости.
— Ты согласен на сделку или нет?
Я готов предложить ему двойную цену, но не говорю ему этого. Вместо этого я жду, сохраняя бесстрастное лицо.
— Разве я тебя не знаю? Ты тот самый наследник Эверетта, не так ли?
Искра растет, растворяя его опасения.
— Хорошо, ты обо мне слышал. — Я передаю бумаги. — Мы договорились?
— Мне нужно, чтобы мои адвокаты проверили это.
Он сжимает их в руке, не в силах скрыть волнение.
— Нет. — Я качаю головой. — Сейчас или никогда.
— Черт возьми, приятель.
— Как ни крути, но я начинаю уставать.
Я делаю шаг назад, и его лицо охватывает паника.
— Подожди! Хорошо, я согласен.
— Хорошо. Мои адвокаты вписали все, что вам нужно подписать.
Я даю ему ручку, и он листает страницы, быстро записывая свое имя. Он сует их мне все, я сортирую несколько верхних и возвращаю ему.
— Это твои копии. Ты увидишь, что я их уже подписал.
— Ты был настолько уверен в себе?
— Я всегда уверен, прежде чем заключать сделку. — Я нажимаю «
— Первое предложение? Что ты имеешь в виду? Ты бы дал больше? — говорит он недоверчиво.
— Жизненный урок. Всегда договаривайся.
— Тебе не нужна моя банковская информация?
— У меня это уже есть. Я предлагаю тебе изменить свои пароли на что-то другое, кроме имени и дня рождения твоей матери.
Он становится призрачно белым.
— Расслабся. Ты миллионер. — Я одарил его резкой улыбкой. — Я жду, что ты уйдешь утром.
— Утро! Я не могу этого сделать.
— Боюсь, это прописано в контракте, иначе ты будешь должен мне сто тысяч за каждый день опоздания. Я организовал транспортную компанию, которая заберет ваши вещи и поместит их на хранение, пока вы не найдете новое место. — Я проверяю часы. — Ровно через восемь часов. Предлагаю вам начать собирать вещи. До свидания, мистер Уильямс. Я закрываю за собой дверь и выхожу на улицу.
Прохладно, царапающая дневная влажность наконец-то ослабляет свою хватку. Я вытаскиваю сигару и зажимаю ее между зубами, прежде чем зажечь ее и сделать долгую затяжку. Даже пистолет, приставленный к груди, не помог моей ноющей эрекции. Единственное, что сработает, это она.
Она разозлится, если ее друзей выгонят, поэтому я слежу за тем, чтобы мой брат знал, кто они.
Когда он не отвечает, я кладу телефон в карман, докуриваю сигару и возвращаюсь к нам домой. Я молча иду к ее комнате, и, как я и ожидал, она уснула на своей кровати там, где я ее оставил. Мое внимание привлекают розовые трусики на полу.
Я сокращаю расстояние, нависаю над ее матрасом, наклоняюсь, чтобы поднять клочок шнурка, подношу его к носу и глубоко вдыхаю. Мои легкие наполняются ее сладким ароматом, и оставшийся у меня ограниченный контроль рушится.
Я застегиваю пуговицу на брюках и вытаскиваю пульсирующий член, обертывая его нежной тканью. С каждым толчком шнурок царапает мою кожу, заставляя мой член дергаться. Я смотрю, как она спит, и грубо трахаю свою руку. Ее губы приоткрыты, и я представляю, как пачкаю их, а затем глубоко проникаю в ее горло. Я представляю ее со слезами на глазах, когда я вонзаюсь ей в горло, и она берет каждый дюйм, который я ей даю.
Мой оргазм начинается в моих яйцах, сжимаясь, вызывая почти болезненное давление, пока сперма не вырывается из моего кончика. Я вытираю его ее трусиками, внутренне ухмыляясь тому беспорядку, который я из них устроил. Я раздеваюсь и забираюсь рядом с ней, ненавижу расстояние между нами, каким бы маленьким оно ни было. Я притягиваю ее маленькое тело к своей груди, пока ее нога не обхватывает меня, а ее груди не прижимаются к моей груди. Она издает тихий стон и прижимается ко мне еще сильнее, ее рот касается моей кожи, когда она выдыхает мое имя.
Возможно, она борется с этим, но ее тело и подсознание уже смирились со своей судьбой.
Глава 22