Читаем Законный дезертир, или Открытым текстом полностью

Законный дезертир, или Открытым текстом

Командир посмотрел на пустые котелки, облизнул губы.

– Ночевать будем здесь. Мы с шофером и Санушкиным в машине… Коржина, остаетесь за старшую. Разбейте в огороде палатку, организуйте пост, а с утра начнем догонять наших…

30

– Думала, опоздала!

Беременная, про которую Наталья Петровна успела забыть, встала в очередь.

Особа в черных очках неохотно сдвинулась на шаг в сторону.

И тут же подбежал, размахивая авоськой, знакомый паренек, а за ним еле успевал Вовка в пестрой майке – нет, не Вовка, Витька…

Паренек сдернул жокейку и начал старательно приглаживать мокрые волосы.

Наталья Петровна положила джемпер на плечо.

31

Вчера зять после ванны, напившись чаю со сливками, долго не уходил с кухни.

– Будем считать, что в заданности вашей жизни виновата война.

Зять вытянул из конфетницы барбарисовую карамельку.

– Всегда становится легче, если можно найти хоть какую-то причину.

Зять развернул фантик.

– Война предрешила вашу судьбу, где-то в самом начале, когда вы еще не окрепли. Но самое интересное, что это срикошетило по мне.

Зять перекатывал в пальцах алую конфетку.

– Вы бы, теща, могли стать для меня ориентиром или укором… Вы бы тревожили меня, заставляли вырываться из очерченного круга… А мне бы – удивляться человеческой беспомощности и подсчитывать насмешки судьбы. Часто переоценка ценностей происходит, когда уже поздно… Четыре года назад я был глупо, непозволительно глупо счастлив… Сейчас же одно желание: выпить еще один стакан чаю, да покрепче… Вам, теща, легче, можно свалить на войну… Мне же, получается, винить некого, кроме себя самого… Так еще неизвестно, кому из нас хуже!

Зять сунул барбариску в рот и облизнул пальцы.

– Неизвестно…

32

Очередь неуклонно приближалась к заветному прилавку.

Наталья Петровна достала сетку из сумочки, встряхнула, расправила края.

– Мне лично кажется, что дня через два, ну, от силы три, за бананами никакой очереди не будет.

Беременная повернулась к Наталье Петровне и зажмурила глаза от солнца.

– Помните, как хватали грейпфруты, а потом они гнили на прилавках…

– Милая моя!..

Особа тоже повернулась к Наталье Петровне и уставилась прямо в ухо беременной.

– Когда кажется, тогда крестятся… А будет вам известно, что даже самые паршивые бананы лучше самых отборных грейпфрутов!

– Точно… Горькие до невозможности эти кубинские плоды…

Наталья Петровна обернула сетку вокруг ладони.

– И слишком большие.

– А я бы лучше гранат съела!..

Беременная улыбнулась.

– Или соленый огурец!

Наталья Петровна улыбнулась в ответ.

– Малосольный огурчик-то на рынке дешевле выйдет…

33

Наташа поправила на плече карабин, обошла замаскированную под деревом машину, постояла возле палатки.

Прошло два дня, как они догнали радиороту и двигались ночными бросками к горам, которые теперь можно было разглядеть и без бинокля.

Они походили на горы, которые она впервые в жизни увидела на курсах.

Только до этих гор хотелось добраться как можно скорее.

Беженцев заметно убавилось, как будто они разбрелись по известным им тропам.

Из палатки выглянула Зинка.

– Пора?

– Спи. У тебя еще полчаса.

– Душно. Закрою глаза, и чудится, что землей засыпают.

– Не прикидывайся, из-за Санушкина не спишь; думаешь, не видела, как вы вчера целовались?

– Подумаешь, целовались…

Зинка сладко потянулась, выгнув спину.

– С тоски я, Наток… Везут куда-то, черт их разберет… А Санушкин – теленок… Говорю ему – и не стыдно тебе с нами улепетывать, а он, мол, успею навоююсь… А целоваться совсем не умеет, тычется носом…

– Немец, небось, уже до наших мест добрался. Маму жалко и братика… Забыла, когда последнюю весточку получала…

– Опять ты за свое… А фашист все прет и прет… И когда его остановят – неизвестно.

– Ты потише, потише…

– Спасибо скажи мне, что сманила на курсы, а то сейчас сопли на кулак мотала бы в оккупации!

– Иди-ка лучше спать.

Наташа поправила карабин.

Ветка над маскировочной сетью подрагивала – видно, только что с нее вспорхнула птица.

За ближним взгорком опробовали мотор…

34

Наталья Петровна отошла к стене магазина.

Старушки на ящиках примолкли и, сложив руки на коленях, смотрели на очередь тусклыми глазами.

Наталья Петровна снова достала вьетнамский бальзам – посередине баночки образовалось отполированное пальцем углубление – тщательно, как и прежде, натерла виски.

Одна из старушек вдруг соскочила с ящика и почти врезалась в очередь.

На нее дружно заорали.

Старушка покорно вернулась назад.

– Ошиблась, господи!

Старушка поправила платок и втянула голову в плечи.

– Уж больно похожа оказалась, господи…

– Да вы, бабулечка, за мной, за мной занимали!

– И то верно.

– Не торопитесь, нам еще долго стоять.

– Говорят, бананы неважнецкие.

– Ерунда, были бы дрянь – очередь давно разбежалась бы.

– Это не страшно, если чуток зеленоватые, дойдут… Их, главное, в темное место положить – дойдут…