Закон подлецов

Все складывалось прекрасно. Открытие русского изобретателя Станислава Дмитриева было столь простым, какими бывают только истинно гениальные открытия. Работа в отделениях фирмы Михеева, а их уже было несколько, кипела, все шло к тому, что уже в скором времени можно будет приступить к непосредственно технической части осуществления проекта. Сильвен Маурер, подсчитывая предстоящую прибыль, довольно потирал руки и не переставал восхищаться своим русским партнером, отмечая его деловые качества и неутомимость. Тем более странным показалось Сергею поведение и мрачный вид Маурера, когда они, в очередной раз, встретились в Женеве.

— Послушайте, месье Михеев, у меня к вам серьезный разговор. — Обратился к нему швейцарец. Разговор шел на немецком языке, который Сергей и до того знал неплохо, а за время своих путешествий освоил так, что изъяснялся теперь уже без всяких затруднений. — Я навел о вас кое-какие справки, — и, заметив тень недовольства, пробежавшую по лицу собеседника, поспешил уверить: — Вы напрасно обижаетесь, у нас это совершенно нормальное явление. Должен же я знать, с кем работаю и с кем мне предстоит делить прибыль. Я совершенно не против, если подобные сведения вы соберете обо мне и о других наших партнерах. Но сейчас речь о вас. Мне сообщили, что в российской прессе вас величают не иначе, как крестным отцом русской мафии. Газеты пишут, что преступная организация, во главе которой стоите вы, самая сильная в России. Я хочу знать, так ли это? — и он пристально посмотрел Сергею в глаза.

— А если я вам сейчас скажу, что это не так, вы мне поверите?

— Сергей, согласитесь, это мое право — верить вам или своим информаторам. Но я вам сейчас говорю только о том, что пишут газеты. Пока эти публикации за пределы России не выходят, а если они просочатся к нам, в Европу? Вы представляете, как это может повредить нашему совместному бизнесу? С нами просто не захотят иметь дела, прекратят всякие отношения.

— Что вы предлагаете? — с раздражением спросил Михеев. — Может быть, мне стать медиамагнатом и скупить все российские газеты, чтобы они перестали печатать про меня всяческую клевету?

— Ну нет, конечно, об этом речь не идет, — Маурер иронии не понял. — Но надо подавать в суд. Когда суд подтвердит, что все опубликованное в вашей прессе не что иное, как клевета и выдумка, тогда отпадут все вопросы к вам лично.

— Я пытался, — огорченно признался Сергей. — Но у моего адвоката не принимают иски, либо они лежат в судах без рассмотрения.

— Как такое может быть? — поразился Маурер.

«В России все может быть», — хотел ответить Сергей, но смягчил формулировку:

— Вы плохо знаете Россию, Сильвен.

Глава двадцать четвертая

Позвонил Виктор Аверьянов:

— Серега, где я тебя застал?

— В женевском аэропорту.

— Куда летишь?

— В Москву лечу, не беспокойся.

— А я думал, ты забыл, что у нас завтра открытие, хотел напомнить.

— Так я и забыл, мне Наташа напомнила, так что секретарь тебя, Витек, опередила.

…Еще пару лет назад они с Виктором не так уж задорого купили в центре города захиревший торговый центр. В советские времена солидное и престижное, это «предприятие торговли» не выдержало конкуренции современных ярких и броских магазинов со сверкающими и по-новому оформленными витринами. Городские власти торговый центр продали. Друзья купили, не спеша делали ремонт, и вот наконец наступил день открытия.

Народу собралась тьма, тем более, что прошел слушок о беспрецедентных скидках, которые посулили первым покупателям новые владельцы, и многократных сюрпризах в день открытия. Перед центральным входом публику веселили цирковые артисты, девушки в коротких белых юбочках раздавали детишкам, да и желающим взрослым, конфеты и маленькие пирожные. Когда приглашенный оркестр грянул туш и гостеприимно распахнулись двери, многие автомашины, проезжающие мимо, притормозили, чтобы поглазеть на яркое зрелище. В короткой этой пробке застрял и лимузин всем известного олигарха Сосновского. Последнее время все звали Савелия Абрамовича — Сааб, от первых букв имени и отчества. Поддерживая свое прозвище, которое ему чрезвычайно импонировало, Сосновский стал ездить исключительно на машинах марки «Сааб», разумеется, не серийного производства, а индивидуальной сборки. Даже цвет у лимузинов, присылаемых из Швеции Саабу, был особым, не повторяющимся в серийном производстве.

— Что такое? Почему стоим? — недовольно спросил Савелий Абрамович, отделенный от водителя перегородкой, в переговорное устройство.

— Торговый центр открывают, сейчас поедем, — извиняющимся тоном проговорил сидящий рядом с водителем охранник.

— А ну-ка, подрули поближе, — велел заинтересовавшийся Сосновский. Он давно уже положил глаз на это здание, хотел открыть здесь автосалон, но, надо же, в свое время упустил из виду, а вот теперь кто-то и опередил, не зря же сказано — свято место пусто не бывает.

— А кто открывает, не знаешь? — снова проговорил в переговорное устройство.

— Точно не знаю, Савелий Абрамович, вроде, говорили, что «солнечные».