Закон подлецов

Он подумал, что при таком разговоре следует перестраховаться не на сто, а на все тысячу процентов, и потому решил перенести встречу на улицу, где, при определенных мерах безопасности, их разговор прослушать было практически невозможно.

***

— Но у меня нет в Москве сапера такого уровня, — словно оправдываясь, говорил Прутков, выслушав шефа. — Я же в Москве без году неделя, еще не успел обзавестись своими кадрами. Может быть, разрешите мне привлечь капитана из вашего отдела, ну этого, кажется, Упорова…

— Не Упорова, а Укорова, — машинально поправил Мингажев и тут же возмутился: — Совсем с ума сошел! Ни одна живая душа у нас в конторе не должна знать об этом. Даже если тень не то что подозрений, а сомнений возникнет, что взрыв машины олигарха организовали спецслужбы, ты себе даже представить не можешь, что с нами со всеми сделают. Твой Термез тебе курортом покажется. Как вообще тебе такая мысль могла в голову прийти?!

— Я все понял, — покаянно ответил Прутков.

Послушай, Ан — дрей, по городу бродят полчища безработных нищих «афганцев». Пошуруй среди них, только энергично, все надо делать быстро, — сменил гнев на милость успокоившийся подполковник.

— И как я сам не додумался? — хлопнул себя по лбу ладонью Прутик. — Спасибо, шеф, надоумили. Там я точно кого-нибудь подходящего найду.

— Но только втемную, только втемную, — категорически потребовал подполковник. Если после дела увидишь, что сапер о чем-то догадывается, — спишешь. А лучше спиши в любом случае, так оно надежнее будет. Как говорит наш подучетный контингент: «Береженого Бог бережет, а не береженого конвой стережет». Да, и еще, это важно. Желательно, чтобы пассажир пострадал, но не сильно. Очень желательно. Понимаю, времени на подготовку мало, понимаю нелегко, но надо постараться. От этого, учти, и для меня, и для тебя может зависеть очень многое.

… Прервав дневную передачу о бедственном положении индейских племен в США, диктор Первого канала российского телевидения зачитал официальное сообщение ИТАР-ТАСС:

«Несколько минут назад на одной из центральных улиц Москвы был взорван автомобиль известного предпринимателя, общественного и государственного деятеля Савелия Абрамовича Сосновского. Водитель и охранник предпринимателя погибли на месте. Сам Савелий Абрамович доставлен в реанимацию института Склифосовского. Врачи оценивают его состояние как критическое».

Когда Ельцин узнал о покушении на Сосновского, он спросил своего помощника: «Погиб?»

— Жив пока.

— Жаль, я б его, суку, сам взорвал.

Глава двадцать пятая

Юного Саву природа одарила щедро. В школу он пошел с шести лет, в университет, на физический факультет поступил с первого раза, доктором наук и профессором стал в таком возрасте, когда большинство его сверстников только начинали об аспирантуре задумываться. Бешеная энергия и неуемные амбиции клокотали в этом человеке. И когда Советский Союз распался, Савелий Сосновский понял: пришло его время.

Контролируя продажу автомобилей и телевизионных каналов, отправляя оружие на Кавказ, он стал баснословно богатым человеком. Но одного богатства было ему мало. Сосновский жаждал власти. Причем власти такой, когда он мог бы навязывать свою волю всем, даже первому лицу страны.

***

В день взрыва лимузина Сосновского Укоров приехал домой к любовнице без своего обычного килечно-пивного набора. И хотя бутылку водки из холодильника достал, открывать ее не торопился. Переключая телевизионные каналы, где только и говорили, что о взрыве машины Сосновского, он нетерпеливо дожидался появления Раисы, которой позвонил еще час назад.

— Ты уже слышала? — нетерпеливо спросил Никодим, как только Горчинская переступила порог.

— Про Сааба? Конечно. Наши все на ушах стоят, думают-гадают, кто же это с ним счеты свел.

— Одной тебе ни о чем думать не надо, как всегда, получишь информацию «на блюдечке с голубой каемочкой», то бишь из первых рук, — и выждав многозначительную паузу, произнес: — Михей.

— Не может быть! — ахнула Раиса. — Это просто невероятно. У тебя точные данные?

— Точнее не бывает, — заверил Укоров. — В распоряжение шефа попали агентурные сведения о том, что за несколько дней до взрыва Михей поссорился с Сосновским и открыто угрожал ему расправой.

— Опять агентурные данные и ни одного документа, — надула губки Горчинская.

— Дура, — взорвался Никодим. — Да за такие сведения любой из твоих коллег последнее бы отдал, а ты мало того, что бабки получаешь и информацию из первых рук, так еще и кочевряжишься.

— Ладно, ладно, чего ты завелся, — примирительно произнесла она и поинтересовалась, — а вы Михея уже арестовали?

— В том-то и дело, что нет. Он успел за границей скрыться.

— Жаль, — вздохнула Раиса. — А впрочем, ничего страшного, и этот факт тоже можно выигрышно обыграть. Мол, скрылся от неизбежного возмездия.

— Умница, — похвалил он ее, — на ходу подметки рвешь, — и тут же скомандовал: — Садись, пиши. Надо, чтобы в завтрашнем номере «Коммерческого вестника» вышла твоя статья.

— Именно там?

— Ну конечно. Это же газета Сосновского. И имей ввиду, гонорар на этот раз — двойной.

***