Закон о тюрьмах

   - Гай, - Вик словно не слышал её, - я попрошу тебя сводить новенькую туда, где мы были вчера и объяснить ей всё так, как если бы объяснял я сам.

   Гай поперхнулся.

   - Черт, Вик! Ты хотя б подождал, пока я доем!

   - Что там? - с любопытством спросила Кати.

   - Увидишь, - загадочно проговорил Вик.

   "Все-таки есть в тебе эта идиотская склонность к игре на публику, дружище, - хотел сказать Гай, но удержался, - иногда это выглядит, как... дешевое пятничное шоу".

   - Я надеюсь, ты постараешься ввести Кати в курс наших дел. - Добавил Вик, - для меня важно, чтобы объяснил ей все именно ты, брат.

   - О'кей, постараюсь.

   "Впрочем, не такое уж и дешевое. Как бы бедняжка в обморок не грохнулась".

   - А дети? - спросила Кати.

   - За детьми я присмотрю. Идите.

   Гай встал, облизнул пальцы и вытер их о куртку.

   - Пошли?

   Ветер выдохся за последние дни, и в это утро над пепельными барханами нависло прохладное спокойствие. Песок шуршал под ногами. Гай с кислой миной огляделся по сторонам - Содом уже скрылся за холмами, жуткая братская могила была где-то близко.

   - Тебе не холодно босиком? - спросил он Кати.

   - Я ходить, как в Камеруне, - белозубо улыбнулась девушка.

   Гай опять повертел головой и вдруг остановился.

   - Слушай, Кати... тебе хочется в такой славный денек любоваться кучей трупов? - тихо спросил он.

   Девушка вздрогнула, её широкая нижняя губа оттопырилась, из-за чего Кати стала еще некрасивей:

   - Зачем?

   - Вот и мне не хочется. Давай здесь посидим.

   "Тихий бунт и саботаж, - мелькнуло в его мозгу, - если Вик узнает, дело может и Мясорубкой кончиться". А Кати неожиданно поддержала:

   - Хорошо, - и снова улыбнулась.

   - Да садись ты, - Гай дернул девушку за руку, - вдруг он смотрит?

   Они сидели на корточках в ложбине меж двух круглых холмов, похожих на женские груди. И две настоящие упругие женские груди с любопытством поглядывали на Гая из-за краешка декольте. Тонкая каемка, когда-то оранжевая, теперь выцвела и истерлась, там и сям свисали лохматые нитки. Платье было слишком тесным для такой крупной девушки; нижнего белья Кати не носила. "Этот сарафан - просто тряпочка. Ничего же не скрывает", - подумал Гай, чувствуя, как рот наполняется вязкой слюной. После вчерашней сцены у костра он ощущал себя куда уверенней. Кати встретилась с Гаем глазами и смущенно опустила взгляд. Гаю почему-то стало очень хорошо оттого, что она смутилась.

   - Ты заметить - небо сегодня красный? - нарушила девушка неловкое молчание.

   - Небо? - удивился Гай и поднял голову.

   Серая облачная пелена и в самом деле изменила цвет - словно в ней растворили капельку крови, но мысли Гая были направлены совсем в другую сторону, и он даже не задумался над этим.

   - Знаешь, Швайни и другие ребята рассказывать про вас, - Кати зачерпнула песок ладонью и выпускала его тоненькой серой струйкой.

   - Интересно, - отозвался Гай.

   Он смотрел на её острые гладкие плечи и представлял, как его язык касается ее черной, необыкновенно ровной кожи. Господи, она такая чистая. Среди всей этой грязи она - такая чистая! Гаю казалось - он чувствует мягкий и сильный, терпкий запах женщины. "Сделай это, Гай, - подумал он, - поцелуй её. Давай, сейчас. Когда еще представится такой удобный случай? Для кого в воздухе разлит этот аромат? Для тебя. Почему это платье такое прозрачное и тонкое? Потому что ты рядом. Давай, трус". Но он не смел! Девушка продолжала:

   - Они говорить просто слухи... говорить - кто-то ходить в пустыне и убивать всех, где встречать. Мы, женщины в Содоме, думать, это такие психи в пустыне. Но Швайни сказал, что ему сказали - видел четверо и один робот. А вас только два и робот. Почему так? Были еще?

   - Н-н-насколько я знаю, нет, - пробормотал Гай, отдирая прилипший к небу язык, - Вик всегда говорил, что д-д-до меня ходил один.

   Какие длинные у нее ресницы. Знаете ли вы, дамы и господа, что у негритянок бывают ресницы, похожие на крылья сумрачных тропических мотыльков?

   - Значит, есть еще другие как вы, - Кати задумчиво играла оплавленными камушками-голышами, - Получается, никто не сможет уцелеть. Рано или поздно, да?

   Гай не ответил. Он не слышал вопроса.

   Девушка вдруг рассмеялась и нежно взяла его за руку своей широкой, чуть шершавой ладонью - розовой внутри, шоколадной снаружи:

   - Почему так смотришь? Что с тобой?

   За мгновение перед катастрофой в сознании Гая успел промелькнуть целый сонм мыслей: что я делаю, сумасшедший, скорее целуй, бежать с ней, Вик найдет, нет не найдет - если убежать далеко-далеко, всю жизнь быть с ней, всю жизнь целовать её, всю жизнь чувствовать запах её кожи, мы можем возродить человечество, у нас будут дети, много детей - как? - ты забыл, что женщины перестали беременеть? - ну и что, у нас уже есть целых семеро, убежим все вместе, завтра же ночью, а если жизнь еще вернется в мир? снова выйдет из моря, как уже выходила пятьсот миллионов зим назад - море, конечно же, море, там же должны были остаться какие-то организмы, в глубине... Бежать! Бежать со всех ног к морю, на юг! Вик не найдет, не догонит; только быть с ней, всю жизнь быть рядом с ней, касаться этой гладкой кожи, этой упругой груди...