Закат на Босфоре

Ольга Павловна, вжавшись в диванные подушки, дрожала мелкой дрожью, глядя на страшных гостей огромными от ужаса лиловыми глазами. Она не могла кричать — горло ее перехватил спазм. Коренастый направился к ней, деловито потирая руки и приговаривая:

— Вот и правильно, барынька, вот и молодец, не нужно нам крику этого, все одно никто не поможет, только народ перебаламутишь. А так — все чин чином, ни стуку ни грюку…

Он подошел к Ольге Павловне, схватил ее за горло сильными короткопалыми руками и резко сдавил. Ольга Павловна захрипела, ее глаза помертвели и заволоклись белесой смертной поволокой… В горле хрустнуло, и крепыш оттолкнул ее, как сломанную куклу.

— Вот как, — повернулся он к напарнику, — видишь как надо, все по-тихому. А то — стрельба, шум…

Сутулый смотрел на дверь. В дверях стояла Ираида Петровна. В вытаращенных глазах ее изумление уступало место ужасу. Она раскрыла рот, так что видны были два ряда лошадиных зубов, и дышала, как рыба, вытащенная на берег, — глубоко и часто. Коренастый крепыш, который считался в маленькой группе старшим, одним прыжком подскочил к двери и схватил Ираиду Петровну за руку.

— Молчать! Тише!

Ираида громко сглотнула, закрыла рот, облизнула губы и проскрежетала:

— Что… что вы с ними сделали? Зачем это?

— Что надо, то и сделали, — грубо ответил сутулый убийца. — А ты молчи, пока…

Он, повинуясь взгляду коренастого, прикусил язык.

— Что вы, Ираида Петровна! — преувеличенно любезно заговорил тот, оттесняя Ираиду от входной двери. — Это дело теперь до вас некасаемо. Вы свое задание выполняете, а мы — свое. Вам приказано было доставить этих двоих в Ялту и поселить в клоповнике этом, который гостиницей называется, — вы доставили. А у нас — другой приказ…

— Но мне говорили, что они похитили важные документы, что их допросят и отберут бумаги, а самим позволят уехать из Ялты… — Женщина лепетала бессвязно и вдруг умолкла, сообразив внезапно, как просто ее провели.

— Э, госпожа хорошая! — махнул рукой коренастый. — Ты дуру-то не валяй! Мало что тебе говорили! Что хотела слышать, то и говорили. А теперь дело сделано, и ты получаешься сообщница…

— Но я не хотела…

Сутулый даже плюнул от злости и направился было к Ираиде, но тут дверь осторожно отворилась, и на пороге появился мужчина. Он аккуратно притворил за собой дверь и обвел глазами комнату. Ираида окаменела. Она смотрела на вошедшего, и внезапно как будто свет вспыхнул у нее в мозгу. Она поняла, для чего месяц назад пришли к ней в дом трое и представились товарищами ее племянника, от которого она не имела вестей с восемнадцатого года, знала только, что он воюет на стороне красных. Они сидели долго и пили чай с принесенным сахарином. Они показали записку племянника, где он просил доверять подателям письма. Они долго уговаривали Ираиду помочь им, и в конце концов она согласилась, потому что не хотела подводить племянника и потому что остатки белых эвакуировались и нужно было налаживать отношения с новой властью. И вот чем все закончилось. Она, сама того не желая, привела двоих доверившихся ей людей в эту гостиницу, как скот приводят на бойню.

— Почему она здесь? — спросил вошедший коренастого убийцу, как будто Ираида Петровна была неодушевленной вещью.

Ираида почувствовала, как холодный ствол «нагана» уткнулся ей в бок. Все тело мгновенно прошиб холодный пот, она пошатнулась и схватилась руками за стенку. Уши заложило, как ватой, и она не расслышала нескольких тихих слов, которыми обменялся вошедший мужчина с крепышом. Но ей не надо было слышать, при взгляде на вошедшего мужчину на нее снизошло озарение.

— Сядьте, Ираида Петровна, — он подошел к ней и отвел рукой «наган» сутулого, — сядьте и ничего не бойтесь. Конечно, я понимаю, вы взволнованны, да и обстановка в комнате не очень приятная, но вы женщина сильная, возьмите себя в руки. На войне как на войне! — Он произнес эту фразу по-французски, причем Ираида совершенно машинально отметила хорошее произношение.

Она молчала, боясь выдать дрожащим голосом свои чувства. Но именно то, что он подошел к ней открыто, что он не прячет свое лицо и не старается изменить голос, убедило ее, что из этой комнаты она не выйдет живой, что ее непременно убьют, потому что теперь им не нужен такой опасный свидетель. Она выполнила свою миссию, ей больше нечего делать на этом свете. Непонятно только, отчего они медлят.

Коренастый осторожно выскользнул в коридор и вскоре вернулся, неся сверток холщовых мешков.

— Ираида Петровна, будьте умницей, дайте слово, что не станете шуметь, кричать и падать в обморок. — Ласковая речь ее собеседника совершенно не соответствовала выражению его колючих глаз. — Сейчас они уберут это, — он махнул рукой на трупы, — а завтра рано утром вы расплатитесь с хозяином гостиницы, скажете ему, что ваши попутчики уехали ночью. А после вы сможете вернуться в свой родной Симферополь, который уже занят красными. Документы у вас будут.