Закадычная соперница

— Да у него много всяких женщин, — Лариса спохватилась. — Это же все от горя!

«Странно. — Елена продолжала рассматривать вилку с таким неподдельным интересом, словно она была древним сокровищем инков. — Как быстро забывается любовь всей жизни», — размышляла Голубева, вспоминая слова Жданова.

— Он же мужчина, ну, попереживал месяц и снова в бой, кругом полно незамужних и красивых, готовых скрасить быт на практически любых условиях, — Лариса терпеливо объясняла Елене народные истины.

Елена все это понимала, но все равно обидно было до слез.

— Что ты решила? — Лариса подняла пузатый бокал. — Давай выпьем за тебя…

Они, не чокаясь, пригубили.

— Ты решила сообщить ему о том, что ты жива? — Лариса аккуратно отрезала кусочек домашнего пирога.

Голубева отрицательно помотала головой.

— Нет? Но это же жестоко, по меньшей мере! — Лариса возмущенно всплеснула руками. — А вдруг он до сих пор убивается по тебе?

Елена так громко хмыкнула, что обернулся даже кот, сидящий рядом на холодильнике.

— А кто знает? — Лариса тяжело вздохнула.

Голубева вспомнила гламурный бюстгальтер и криво ухмыльнулась: «Ну-ну».

— Я могу девчонкам сказать, что ты жива? — Лариса заметила, что Елена ее не слушает, и сменила тему.

Елена кивнула и снова пододвинула лист к себе.

«Только Марианне не говори», — написала она.

— Конечно, — Лариса раскраснелась. — Тогда лучше вообще никому не говорить, иначе весь офис узнает. Ты решила никогда ему не сообщать о своем воскрешении? — Лариса никак не могла в это поверить.

«Потом», — Голубева махнула рукой, так как писать уже было негде.

— Что? — не поняла подруга. — Напиши, — и она пододвинула ей новый листок бумаги.

«Потом», — написала Елена.

— Понятно, — грустно произнесла Лариса. — Ты знаешь, когда он показал нам официальное извещение о твоей гибели, мы с девчонками чуть с ума не сошли. А оказалось, что твоя сумочка с документами просто была в руках у другой женщины. Татьяна, да? Она, бедняжка, погибла, прижимая твою сумочку к груди, вот все и решили, что Таня Вертинская — это Елена Голубева. И ведь надо же, ты даже не догадалась посмотреть «женские» списки погибших, иначе бы сразу обнаружила себя там. И не пришлось бы всем нам столько времени считать тебя… — она замешкалась, уж очень не хотелось еще раз произносить это страшное слово вслух. — А муж Тани, он тоже погиб?

Лариса пыталась восстановить хронологию произошедшего, всего того, о чем Голубева ей написала еще два часа назад в общей тетради, заполнив почти половину страниц.

«Да, его я увидела в списках первым! — ответила Елена. — Можно я у тебя останусь, уже поздно, а завтра решу, что мне делать дальше? Мне завтра нужно уехать в санаторий, голосовые связки долечить и подумать обо всем. Когда вернусь, сниму квартиру».

— На что ты собираешься ехать? — Лариса проигнорировала вопрос о ночлеге.

«У меня есть сбережения», — написала Елена и громко шмыгнула носом. Предательские слезы стояли в горле, она из последних сил старалась не разреветься прямо сейчас. Елена знала, что лучший способ остановить истерику — это выпить стакан воды. Воды не было, был сок. Не чувствуя вкуса, Голубева пригубила его и попыталась взять себя в руки. После ее возвращения домой вся жизнь пошла кувырком. И предательство Виктора, и в офис теперь, получается, вернуться уже нельзя, потому что Жданова она больше видеть не могла. Выходит, она потеряла не только любимого человека, но и любимую работу, а это уже был удар ниже пояса. Голубева вспомнила, что в последние дни у нее было так тяжело на душе, что и словами не передать. Находясь в госпитале со сломанной челюстью и перебитыми руками, она думала, что все самое страшное уже позади. А оказалось, что все только начинается: ни работы, ни квартиры, даже вещей нет…

«Кстати, — Голубева пододвинула лист и написала, — а где мои вещи, ты не знаешь?»

Лариса прочитала и понимающе кивнула головой:

— Не переживай, все нормально. Виктор все твои вещи держит в офисе, на складе. Там, если я не ошибаюсь, пять твоих сумок и узлов. Он не знал, куда их деть, родни-то у тебя в этом городе нет. Ну и решил пока оставить на складе.

«Что ж они ему так дома-то мешали? — написала Лена и горько хмыкнула. — Пугали новых подружек?»

Лариса отвела глаза:

— Ты извини, но переночевать у меня не получится. У меня муж не любит чужих людей, понимаешь? Дать тебе денег на гостиницу?

«У меня есть», — Голубева встала из-за стола.

— А я тогда перевезу твои вещи к себе, — Лариса запнулась. — Виктору скажу, что объявилась твоя родня, да?

Лена кивнула.

— Ленка! — Лариса подошла к Голубевой и крепко ее обняла. — Мы тебя очень любим, ты не переживай. Ты умница и красавица, и все у тебя будет хорошо.

Голубева снова кивнула и поскорее вырвалась из объятий подруги. Все-таки слезам удалось прорваться наружу, но Елена была уже в подъезде.

Глава 14