Зай по имени Шерлок

Выспросил я у прохожих общее направление и потопал. Топал долго – долететь быстрее было бы – и вышел наконец на поляну на окраине леса. Огляделся. Избушка лубяная стоит, плетень высокий вокруг нее, в самые деревья на краю поляны упирается, калитка деревянная, резная, а на калитке вывеска: «Шерлок Зай. Сыщик».

Вот дела, думаю! Не иначе как на подобного себе несчастного напоролся – где это видано, чтобы зайцев Шерлоками какими-то звали. Это, знаете ли, почище Уотерсона и Сплэшки вместе взятых будет. Постучал в калитку – тишина. Открыл, закрыл – калитка скрипнула. Никого. Прошел к дому, стукнул в дверь, а оттуда доносится:

– Входите, несчастный бездомный селезень, открыто!

Ну, чудеса! Откуда этот заяц знает, что к нему селезень пожаловал, да к тому же несчастный и бездомный? Открываю дверь, вхожу.

– Комната сдается? – спрашиваю с самого порога.

– Сдается, – доносится из кресла, повернутого спинкой к двери. Кто в нем сидит – не видать, а только над спинкой кресла уши серые торчат да дымок сизый вьется. – Заходите. Нет здесь медведей.

Не понял! Откуда, думаю, этот ушастый знает, что я про медведя вспомнил?

– Все просто, мой друг! Да вы входите, не стесняйтесь.

Вхожу и медленно приближаюсь к креслу. А ну как не заяц это вовсе, а кто пострашнее под него маскируется. Боязно все-таки! К тому же и мысли, гад такой, читает. Не иначе телепат…

– Не телепат я, а сыщик, – кресло поворачивается, и на меня в упор смотрят два черных глаза. Заяц как заяц, серый, в меру поджар, задние лапы одна на другой, передние расслабленно лежат на подлокотниках. В правой лапе заяц держит дымящуюся трубку.

– Не крутите мне мозги, господин косой, – перехожу в атаку, попутно отмахиваясь крылом от противного едкого дыма. – Откуда тогда вы знаете, что я бездомный несчастный селезень, думающий о медведях?

– Для начала давайте обойдемся без грубостей.

– Прошу прощения. Я немного разволновался, – устыдился я собственной несдержанности.

– Хорошо, – кивнул заяц, видно, принимая мои извинения. – Я говорил не о медведях вообще, а о конкретном медведе! – уточняет он, поводя ушами и топорща прямо-таки генеральские усищи.

– Предположим, – соглашаюсь я, – и все же?

– Все очень просто, мой друг, – заяц вставляет свою вонючую трубку себе в пасть и задумчиво попыхивает ей. Затем вновь отнимает ее. – Все очень просто: во-первых, я слышал, как вы по-утиному шлепали, когда шли сюда…

– Почему это по-утиному? – непонятно с чего, но меня это несколько задело. – Может, пеликан какой-нибудь или гусь лапчатый?

– Не может! – категорично заявляет заяц. Да, с самомнением у него явно не все в порядке. – У меня оч-чень тонкий слух, и я специально изучал, кто как ходит.

– Возможно и так, – пожал я крыльями.

– Во-вторых, – продолжал заяц, – вы пришли сюда спросить о комнате, следовательно, у вас нет дома. А раз нет дома, то вас преследуют всевозможные проблемы. А проблемы любого делают несчастным. Вот я и сказал: «несчастный бездомный селезень».

– Круто! – задохнулся я от восторга. – А медведь? Откуда про медведя узнали?

– Это тоже совсем несложно. В вас сразу видно провинциала, причем с болота, а большое болото здесь поблизости лишь одно…

– Почему это сразу с болота? – упираю я крылья в бока, не дав ему закончить.

– А у вас до сих пор на перьях тина болотная, и пахнет от вас, знаете ли, далеко не фиалками.

– Нет, не знаю! – огрызаюсь я. Да что ж это такое, в самом деле?! Порядочного селезня оскорбляют почем зря.

– Прошу прощения, но я всего лишь объясняю, почему вы именно с болота.

– Хорошо, я с болота. И что дальше?

– А дальше вы прочли мое объявление и нашли его довольно странным. Рядом же висело объявление медведя про дикобраза и дартс, и вы вспомнили, как этот самый медведь у вас в прошлом году навел шороху на болоте.

– Гениально! – взмахнул я крыльями. – Как все просто. Только все было не совсем в этой последовательности.

– Нет, в этой! – возмущенно топнул заяц лапой. – Не спорьте со мной!

– Как это не спорить, когда мне виднее! Это ведь я читал объявления и думал про медведя, а не вы.

– Оставим эту скользкую тему. Главное, что вы о нем вообще думали, – успешно выкрутился заяц. – Значит, вы ищете дешевое жилье?

– Откуда знаете, что дешевое? – этот заяц со своей железной логикой уже порядком начинал мне действовать на нервы.

– Ну, это, по-моему, и вы могли догадаться, – махнул лапой заяц с каким-то весьма туманным намеком. – Ведь будь у вас приличная работа, то разве пошли бы вы снимать комнату за какой-то непонятный спецнавык?

– Возможно, – уклонился я от прямого ответа. – Кстати, а что это такое, этот самый спецнавык?

– То, что вы умеете делать отменно.

– Я умею отменно дегустировать и нюхать.

– Нюхач! – подскочил в кресле заяц, подаваясь вперед. Трубка выпала из его лапы, тлеющий табак просыпался на пол. От лубяного пола потянуло горелым. – Вот это повезло!

– Знаете, у вас, кажется, пол горит, – подсказал я.