Зай по имени Шерлок

– Енот? – я пораженный до кончика хвоста уставился на Шерлока Зая. – Но какого лешего ему понадобилось таскать у барсука дрова?

– И околачиваться тут поблизости все время. И заглядывать в его нору, – продолжил размышлять вслух Шерлок Зай. – Вопросов много, а ответ один.

– Какой?

– Если бы я знал, дорогой Уотерсон, но надеюсь вскорости узнать, – он натянул наушники. – Идемте обратно. Время не терпит.

– А куда мы сейчас?

– Хочу навестить нашего друга Листрейда.

– Вот уж к кому не особо хотелось заглядывать, – проворчал я, вразвалочку нагоняя Шерлока Зая.

– Не ворчите, Уотерсон. У Листрейда обширнейшие архивы, и мне хотелось бы в них покопаться. А может, и сам инспектор что-нибудь прояснит.

В полицейский участок мы попали лишь к обеду, изможденные долгим переходом и порядком продрогшие. После этого я зарекся ходить по лесу зимой напрямик. Листрейд долго отпаивал нас горячим травяным чаем, сокрушенно качая головой и сетуя на нашу неосмотрительность, но это, однако, не мешало ему без устали посвящать нас в подробности раскрытых им дел. Похоже, в участке таких благодарных слушателей, как мы с моим другом, не водилось.

– … А вот еще интересная история! – инспектор порылся в одной из стопок бумаг на его столе, которых несколько поубавилось с момента нашего последнего появления в кабинете Листрейда. – Два кота, налакавшись валерьянки, решили ради шутки на время поменяться женами, а чтобы подлог не выявился, придумали перекраситься. Как результат, сердечные приступы у жен. Нет, право, видели бы вы этих клоунов, господа! Когда их доставили в отделение, они походили по расцветке скорее на павлинов или попугаев, нежели на котов.

– Все это очень интересно, и даже забавно, дорогой Листрейд, но мы к вам по делу, – произнес Шерлок Зай, отставляя пустую чашку на край стола. – Благодарю за чай. Превосходный напиток, на мой вкус!

– Может, еще капельку? – Листрейд с готовностью потянулся к чайнику.

– Нет-нет, – запротестовал Шерлок Зай. – Благодарю!

– В таком случае я внимательно вас слушаю, дорогой Шерлок, – инспектор тут же принял важный и задумчиво-умный вид, развалившись на своем стуле и поднеся коготь к губам.

– Вам что-нибудь известно о мадам Карконте?

– О! – резко выпрямился инспектор. – Неужели вы решили заняться одним из этих совершенно бесперспективных так называемых «сырных» дел?

– По вашей реакции могу заключить, вам уже приходилось иметь дело с этой дамой, – серьезно произнес Шерлок Зай, закидывая лапу на лапу.

– Вы правы, коллега, – Листрейд помолчал, играя желваками. – Эти «сырные» дела мне порядком попортили нервную систему. И не только ее, если честно – была задета моя репутация детектива.

После этих его слов мне пришло на ум, что портить особенно было нечего, так как репутации детектива у Листрейда никогда и в помине не было, поскольку детектив из него, мягко говоря, никакой. Разумеется, с моей точки зрения. Возможно, кто-то и считал его талантливым сыщиком, но только не ваш покорный слуга.

– Эта проклятая ворона мне все мозги выклевала своим сыром, – между тем продолжал Листрейд, хмуря брови и демонстрируя нам свои белые клыки. – Три дела. Три! И во всех трех случаях не удалось прояснить ни вот столько! – он показал кончик когтя. – В каждом из трех случаев она обвиняла кого-нибудь в пропаже сыра.

– Простите, что перебиваю. Не припомните, кто это был конкретно? – уточнил Шерлок Зай.

– Если не ошибаюсь, псевдовором оказалась сначала белка, затем заяц, а после хорек. Я употребляю приставку «псевдо», поскольку до сих пор сомневаюсь в их виновности. Так вот, во всех трех случаях происходило одно и то же: сначала ворона начинала прилетать к их жилищу каждый день, усаживалась на ветку и принималась каркать. Это могло продолжаться месяц, а то и два, но когда жилец не выдерживал и начинал буянить, пытаясь прогнать докучливую птицу, ворона тут же заявляла в полицию, будто у нее крадут сыр.