Загадочный город

– Земля была усеяна семенами. Все, что летает и ползает, в несколько слоев оседает на открытых участках. – В Лост Акре было не так много чистых видов птиц и растений; гибриды смешивались в разных последовательностях, поэтому их можно было подразделить только на «летающих» и «ползающих». – И все это происходит не в сезон. Должно быть, они чувствуют приближение какой-то катастрофы. Я зашел дальше, чем когда-либо, и увидел… – Солт запнулся. Эгоистичное желание держать секреты при себе подняло свою уродливую голову. Ему не хотелось делиться открытием даже с Ференсеном.

– Я знаю, что ты видел.

– А я так не думаю.

– Ты видел непонятный участок неба. Могу показать на твоей карте, где он находится.

Солт с раздражением понял, что Ференсен рылся в его карманах, но едва ли мог хоть что-то возразить. Ференсен разложил на столе простую схему Солта. Рисунки были сделаны умелой рукой, надписи казались несколько загадочными, но Ференсен смог в них разобраться.

– «П» – это плита со входом на луг. У тебя нет описания леса, потому что ты туда не возвращался, памятуя мои советы. – Ференсен переключил внимание на бесформенные фигуры с подписями, которые накладывались друг на друга, как диаграммы Венна[13]. – Колонии растений. Странные гибриды наших земных видов. Твои буквы отмечают ближайших родственников тех, что водятся у нас. Навскидку, вот тут – трава белозора, хотя в Лост Акре соцветия не белые, а красные, а побеги отличаются липкостью.

К изумлению Солта, Ференсен либо уже знал, либо догадался обо всем остальном. Доказав свою правоту, Ференсен продолжил:

– Ты не отметил ни тот участок неба, ни большое дерево, которое растет неподалеку. – Его голос вздрогнул от неожиданного проявления чувств. – Они почти наверняка находятся здесь. – Он поставил палец на самый край листа.

Ференсен был прав. Солт, заикаясь, спросил:

– Откуда ты об этом знаешь? Ты не был там много лет.

– Этот участок неба существует там уже очень-очень давно – могу даже предположить, что с самого начала, с тех пор как первичный взрыв или столкновение привело к возникновению Лост Акра. Я называю его точкой перехода.

Продемонстрированные Ференсеном знания подтолкнули Солта к чуть большей откровенности:

– Я встретил удивительное существо, даже по меркам Лост Акра, – полугорностая-получеловека.

Лицо Ференсена омрачилось, будто дала о себе знать старая болячка.

– Ферокс, – произнес он.

Солт снова на секунду лишился дара речи, и лишь по прошествии какого-то времени смог снова спросить:

– Откуда ты знаешь?

Ференсен никак не отреагировал на вопрос.

– Он оставил тебя в живых. Хотелось бы мне знать почему.

– Он просил о помощи. Все повторял: «Saeculum».

– Цикл – отрезок времени, равный жизни человека или популяции.

– Или какого-то места, – ответил Солт. – У меня есть одно предположение. Ротервирд и Лост Акр нельзя отделить друг от друга. В этой долине находится единственный путь туда, и другие до нас это знали, иначе Лост Акр Лейн не дали бы такого названия и не проложили бы там, где она сейчас находится. Когда-то давно правительство испугалось, что тайна будет раскрыта и чудовища Лост Акра вырвутся наружу, поэтому они предоставили нам независимость и запретили изучение истории. Чего они не знали, так это того, что Лост Акр обладает неустойчивой природой и может сам себя разрушить. Чего сейчас не знаем мы, так это того, что случится с нами, если разрушение произойдет.

– Нам это будет только на руку.

Странно подчеркнутое «нам» было произнесено Ференсеном без особой уверенности. В который раз Солт почувствовал, что старик скрывает половину того, что знает сам.

– А почему Ферокс говорит на латыни?

– Он старше, чем ты можешь себе представить. – Ференсен помедлил. – Точка перехода обеспечивает удивительное долголетие – но за это приходится платить. Он должен был сказать что-то еще.

– На нас напали монстры из леса.

– Что еще за монстры? – В вопросе прозвучала неожиданная настойчивость.

– Они были похожи на те грибы, что растут на деревьях… только с глазами и зубами. – Ференсен явно расслабился, но тут Солт вспомнил, что Ферокс действительно сказал кое-что еще. – Кажется, Ферокс думал, что я – какой-то посланник. Он употребил слово nu… nuntius.

Внезапно Солт ощутил такую усталость, какой не чувствовал за всю свою жизнь.

Последние слова, которые он услышал от Ференсена, были окрашены мрачной иронией:

– Действие «Специального средства для бессонных ночей» хорошо известно: оно мгновенно приводит в чувство, затем следует короткий период резкого похмелья, десять минут полной ясности сознания и наконец глубокий восстанавливающий сон.