Загадочный город

Примерно через двадцать минут он добрался до удивительного дерева. Дерево было большим и приземистым в основании, две главные обнаженные ветки тянулись во все стороны раскидистыми отростками, как руки неприкаянного привидения из детского мультфильма. Под самой верхней, обращенной к лесу веткой небольшой клочок неба нарушал законы физики, перекрывая свет звезд с сияющего небосклона: здесь темнело пятно, черное, как вода в глубоком колодце. Солт инстинктивно почувствовал связь между этим явлением и камнями.

Подходя поближе, он задел ногой покрытый ржавчиной железный прут, возле выступающего конца которого имелось нечто, похожее на круглую чашку. Он вытащил это из травы и снова ощутил присутствие чего-то зловещего. На ум пришла неожиданная ассоциация: древо познания добра и зла. Лост Акр был для него таким привлекательным во многом потому, что здесь отсутствовали какие-либо моральные ограничения. В этом месте все существа обитали согласно законам природы, это была вселенная, лишенная необходимости выбора. Но, чтобы изготовить железный прут, нужны руки, печь, топливо, инженерный ум и цель. Его успокаивала только ржавчина: этот прут выковали очень давно.

Солт замер. В траве что-то двигалось и замирало, повторяя его путь от белой плиты, и это что-то казалось слишком целенаправленным, чтобы быть ветром, – скорее всего, крадущееся животное, напавшее на его след. Он помахал прутом, приноравливая его для обороны, но тот сразу же разломился надвое, как бисквитное печенье. Солт изо всех сил всматривался в даль. Игра света и тени указывала на довольно большие размеры животного, скорость и упорство в выбранном пути свидетельствовали о хорошем нюхе или зрении, а возможно, и о том, и о другом. Еще одно латинское выражение пронеслось над лугом: «Nuntium habemus» – «У нас есть посланник».

Солт понял, что не сможет убежать от преследователя, и в любом случае бегство говорило бы о том, что он чувствует себя жертвой, а это, как он подозревал, был верный путь к тому, чтобы действительно стать таковой. Поэтому лучше было бы сделать какой-нибудь успокаивающий жест и не выказывать очевидной враждебности. Он потряс фонариком, пока тот не вспыхнул сильнее, и поднял его вверх.

Существо, представшее перед Солтом, не было ни четвероногим, ни двуногим, представляя собой нечто среднее между человеком и горностаем: мохнатое животное с узкой мордой, прижатыми ушами и хищными зубами; и в то же время человек, если судить по глазам, рукам (не считая когтей), разумному взгляду, участкам розовой кожи, которая проглядывала между рыжей щетиной и кожаной одеждой. Существо держало в руках хорошо сбалансированное копье, которое годилось как для метания, так и для того, чтобы наносить им колющие удары.

Солт часто размышлял о том, почему все виды в Лост Акре были гибридами, скрещивались и соединялись между собой, и задавался вопросом, не мог ли и человек подвергнуться подобной мутации. Теперь к этим размышлениям прибавилось новое: что это, ошибка природы или умысел?

– Sum Ferox[12], – произнес человек-горностай.

Если гибридная природа существа отнюдь не потрясла Солта до глубины души, то классическая латынь в его устах определенно возымела нужный эффект. Что представляла собой человеческая половина создания, если она избрала такой язык в качестве разговорного? «Как бы там ни было, название подобрано весьма точно», – мелькнуло у Солта в голове. Несмотря на то что существо держало копье острием вверх, скорее на всякий случай, чем с целью устрашения, его морда казалась самой что ни на есть хищной.

– Хейман Солт.

К изумлению ботаника, человек-горностай без труда перешел на английский.

– Нам нужна помощь, – сказал Ферокс. – Грядут большие потрясения.

– Почему?

– Saeculum.

Солт внимательно всматривался в лицо существа. На нем отражались злоба и хитрость, но за ними проглядывал страх.

– Saeculum – ты имеешь ввиду цикл? Это кое-что объясняет… – Солт махнул рукой на головки семян на лугу.

– Кто-то должен идти отсюда туда в зрелое время.

Солт подумал, уж не ослышался ли он. Зрелое или верное? Переспросить он не успел, потому что Ферокс внезапно закричал, повернувшись к лесу:

– Fugite! Бегите!

Дополнительного приглашения Солту не понадобилось: из леса выплывали светящиеся диски. Ферокс схватил фонарик Солта и направил его на плиту; в траве еще виднелся его след, как за кораблем. Солт все понял: «Я их отвлеку, а ты беги». Пока он бежал, у него над головой пронесся светящийся грибовидный диск, сверкая утопленными глазками и тонким полумесяцем по-акульи острых зубов.

– Saeculum! – зарычал Ферокс у него за спиной, как бы закрепляя сказанное ранее, но больше Солт не оборачивался до тех самых пор, пока не отбежал на достаточное расстояние.

Он видел, как человек-горностай отражал атаки грибов, разворачиваясь и уклоняясь с воинственной грацией; он крутил копьем то у пояса, то над головой. С каждым успешным ударом гас один из источников света.