Загадка закрытого люка

— Я только помочь, — нагнулся Женька за сумкой.

Про свой живот он вспомнил чересчур поздно. Пришлось выпрямиться, хотя сумка так и осталась лежать на земле. «Как же это беременные живут на свете?» — первый раз в жизни задумался Женька.

— Не трогайте! Отойдите от сумки! — вопила тем временем Лерка.

— Ах, мне тебе столько нужно сказать! — с мольбой поглядел на нее Женька.

— Не о чем нам с вами разговаривать, — отрезала та.

Тут Женька сдвинул подушку на бок и сумел подхватить Леркину сумку. Лерка тоже в нее вцепилась.

— Отойдите! Сейчас милицию позову!

На Женькино счастье, двое прохожих, которые оказались рядом, поспешили исчезнуть.

— Лерка! Погоди! — еще взывал Женька к сознанию возлюбленной. — Это же я!

— Меня не касается, кто вы! — в ужасе взирала та на беременную представительницу кочевых народов. — Отцепитесь!

Тут Олег, наконец, изловчился и схватил Женьку за плечи.

— Извини, девушка, — затараторил он. — Извини, золотая. Моя подруга больна. С ней бывает. Иди, девушка. Иди, пригожая. Счастья тебе.

— Отстаньте от меня обе! — продолжала Лерка бороться за сумку. — Караул! На помощь!

— Не надо помощи. Сами уйдем, — с истинно цыганской пылкостью заверил Олег.

— За карманы держись! — посоветовала издали какая-то женщина, однако приближаться не стала. — Они такие. Я знаю. Заболтают и под шумок все вычистят.

Лерка, выпустив сумки, схватилась за карманы. Женька, высвободившись рывком из объятий Олега, кинулся помогать.

— Не трогай! — крикнула Лерка. Забыв про карманы, она вновь ухватилась за сумки.

— Вот ненасытное племя! — возмущалась издали женщина. — С ребенком, беременная, а к прохожим лезет.

— Бежим! — жарко шептал Олег на ухо Женьке.

— Милиция! — снова заголосила Лерка.

— Не надо милицию. Мы честные, — заверил Олег.

— Знаем мы таких честных, — на всякий случай отошла еще немного подальше женщина.

Лерка изловчилась и, подхватив, наконец, все свои сумки, мигом исчезла в подъезде.

— Погоди! — бросился было следом Женька.

Но на этот раз Олег действовал более четко. Он камнем повис на плечах у Женьки.

— Негодяйка! Ты ей ребенка задушишь! — возмутилась издали наблюдательница. — Вон, он уже весь синий! Ну что за народ такой! Ни детей, ничего им не жалко!

— Смываемся! — внезапно пришел в себя Женька.

Олег отпустил его. Они спешно укрылись во тьме Ананьевского.

— Что с тобой? — осуждающе произнес мальчик в очках.

— Да я… как-то… — пребывал в полном смущении Женька.

— Хоть изредка надо себя контролировать, — произнес сердито Олег. Затем он вдруг улыбнулся и совсем другим тоном добавил: — Но вообще-то проверочка неплохая получилась. Если даже Лерка тебя не признала, хотя ты очень старался…

— Я не старался. Просто забыл, в каком мы сейчас с тобой виде, — заспорил Женька.

— Ты еще со мной препираться будешь! — возмутился Олег.

— Не буду, — виновато потупился Женька.

— Скажи спасибо, что нас вообще не зацапали, — продолжал Олег.

— Кому спасибо? — тупо уставился на него Женька.

— Тебе Лерку встречать явно противопоказано, — покрутил Олег пальцем возле виска. — Последний разум теряешь.

— Да ладно тебе, — отмахнулся Женька. — Сейчас пять минут переждем. А потом в магазин.

— Только бы туда твоя Лерка за чем-нибудь еще не явилась, — с надеждой проговорил Олег.

— Не явится, — тяжело вздохнул Женька.

Они немного посидели в темном пустом дворе. Наконец Олег осторожно выглянул в переулок. Тихо.

— Пошли! — скомандовал мальчик в очках. — И чтобы теперь без глупостей.

К магазину они осторожно крались вдоль стен домов. В случае чего оба были готовы пуститься наутек. Однако переулок был пуст.

— Теперь, что бы ни произошло, буря и натиск, — отворив дверь магазина, шепнул Олег.

— Ясно, — отозвался Женька. Они вошли внутрь.

Первой, кого они увидели, была молоденькая кассирша.

— Вы куда? — смерила она строгим взглядом двух экзотических посетительниц.

— Магазин, золотая, идем. Покупка делать.

— Молоко маленькому! — истошно завопил Женька. — Все кончилось! Дети голодные!

Кассирша хотела что-то сказать, но тут Женька вытащил из-за пазухи бутылку с резиновой соской, которая прилагалась к немецкому резиновому пупсу.

— Видишь? Пустая! — с угрожающим видом потряс он бутылочкой перед самым носом кассирши.

— Уберите от меня свои грязные руки! — брезгливо поморщилась молодая кассирша.

— Пошли, Земфира! — обратился Олег к Женьке. — Она не поймет. Злая девушка. Детей не жалко.

Миновав оторопевшую кассиршу, две представительницы кочевых народов прошествовали в торговый зал. Там, кроме них, оказалась лишь супружеская пара.

— Совсем цыгане распустились, — донесся до Олега и Женьки шепот жены.

— Мне детей их всегда жалко, — покосился муж на искусственного ребенка, который мотался в такт Женькиным шагам. — Не понимаю, как они вообще выживают?

— Выживают далеко не все, — серьезно отвечала ему жена. — Зато тот, кто выживет, уже до самой смерти ничем не болеет.

— Естественно, — подтвердил муж. — Такая закалка.

Супружеская пара набрала продуктов и двинулась к кассе. Женька с Олегом продолжали путь по торговому залу.

— Вон он, — покосился вдруг Женька чуть в сторону.