Загадка похищенной картины

– Нет. И это самое странное. Не знаю, зачем я ему нужна, но полиция уверена, что нужна.

– Значит, ты видела что-то ещё, что-то важное?

– Да ну! – перебил Олли. – Всё это глупости!

Я изо всех сил пыталась пропустить его слова мимо ушей, но не смогла.

– Хватит, Олли! Мне тоже не очень-то хочется торчать здесь, в твоей вонючей комнате. – Я уже не могла остановиться. – Но я не собираюсь задерживаться надолго, пусть даже там и бродит убийца, так что скоро ты получишь её назад и сможешь сколько угодно смотреть на свою скучную гору в ожидании, когда твой дурацкий медленный интернет свяжет тебя с цивилизацией. Тогда ты меня больше не увидишь, и я смогу забыть о тебе и твоём ужасном поведении.

– Ха! – Олли встал и навалился на стол. – Ты мне не понравилась, ещё когда приезжала сюда много лет назад, со своими маленькими белыми носочками и идеальными волосами. Вечно боялась лошадей, собак, постоянно плакалась мамочке и ныла. – Он повысил голос, и от его дыхания у меня разлетелась чёлка. – Ты и теперь мне не нравишься. Ты со своей дурацкой идеальной семьёй приезжаешь сюда, как будто это место тебе принадлежит. Как будто ты имеешь полное право ворваться в мою жизнь. Переставляешь мебель в моей комнате, жалуешься, что не можешь выйти в интернет, как будто Земля перестанет вращаться, если ты не получишь глупые письма от своих глупых друзей. Постоянно отказываешься от еды, как будто её соскребли с твоего ботинка…

– Олли! – крикнула тётя Ви и побагровела.

– Боже! – произнёс Гетин и посмотрел на меня.

– Если это тебя утешит, – ответила я, закипая от ярости, – ты мне тоже сразу не понравился. Я помню, как ты подкладывал слизняков мне в туфли и насыпал в мороженое соль!

Олли ухмыльнулся.

– А ещё меня укусила злобная собака, а ты вёл себя ужасно грубо, как сейчас, и как бы ты ни сердился, каким бы ничтожным ты себя ни чувствовал по сравнению со мной, это не оправдание твоему ужасному поведению. Ты и понятия не имеешь, как это страшно, когда за тобой охотится человек с пистолетом. Я боюсь, потому что этот сумасшедший преследует меня! Он похитил мою сестру. Только представь, насколько сильно я ему нужна! Я боюсь за свою семью в Лондоне, и я чувствую твоё… Неважно! Я не хочу быть здесь. Я бы предпочла находиться в Лондоне с друзьями, и я бы лучше веселилась на рождественской вечеринке, чем сидела бы здесь с этими конюшнями и глупыми лошадьми, сеном и супом и не доставляла бы хлопот твоей маме, потому что я вегетарианка. Я сделала это не нарочно, просто так случилось! И ты понятия не имеешь, что я чувствую!

Повисло молчание.

Гетин и тётя Ви повернулись к Олли.

– Боже, ты такая неженка, – произнёс он, откидываясь на спинку стула.

– Что? – Я не поверила своим ушам. Да он просто невыносим!

– Могу поспорить, ты даже не умеешь ездить верхом!

– Что? Конечно, я умею ездить верхом, – сказала я, чувствуя, как мою шею заливает краска.

– Правда? – Олли наклонился вперёд, с грохотом опустив стул на пол. – Неужели?

– Да. – Я так рассердилась, что была готова на всё.

– Тогда докажи.

Глава 17

Полчаса спустя меня по-прежнему трясло от злости.

– Мне кажется, это плохая идея, – заметила тётя Ви, когда Олли вывел из конюшни во двор чёрного пони, который показался мне очень коварным. – И я не уверена, что Самсон подходит Майе.

– Она сказала, что умеет ездить верхом, – ответил Олли. – Если это правда, значит, она может взять Самсона.

Тётя Ви схватила меня за локоть:

– Майя, не надо!

– Всё хорошо, тётя Ви. Мне как раз нужен свежий воздух, и мне уже давно не терпится снова сесть в седло.

Намотав поводья на левую руку, я посмотрела на пони. Он тоже уставился на меня. В его взгляде было что-то странное, и когда он попытался меня укусить, я поняла, что Олли выбрал его нарочно.

Я совершенно не помнила, как садиться на лошадь. Я бросила взгляд на Олли, но он уже был в седле. Чёрт возьми! Я знала, что, для того чтобы сесть в седло, надо повернуться спиной. Гетин придержал стремя и указал на мою левую ногу. Я сунула её в стремя, напрягла мышцы ног и живота, и хотя Самсон в это время двинулся с места, я умудрилась опереться на левую ногу. Кто-то подтолкнул меня сзади, и я оказалась в седле, схватила поводья и принялась нащупывать ногой другое стремя.

Самсон повернулся и ухватил меня за ботинок.

– Хмм, – протянула тётя Ви.

Гетин легко вскочил в седло. Самсон тут же бросился к нему, но Гетин ловко уклонился и пустил пони трусцой со двора.

– Ладно, – сказала я, собирая поводья, как Гетин. Самсон остановился на месте, ожидая, что будет дальше.

Олли повернулся, сунул пальцы в рот и громко свистнул. Самсон тронулся с места, вскинул голову и последовал за ним.

Так вот оно что. Я еду верхом на пони с характером в точности как у Олли, мы поднимаемся в гору, и человек, который меня ненавидит, собирается управлять моей лошадью.

Просто прекрасно.

Олли ехал впереди, Гетин посередине, а я тряслась в самом конце. Снегопад усилился.

Мы безмолвной вереницей поднимались вверх по дороге между высоких стен. Я чувствовала себя глупой и уязвимой.