Задача с одним бриллиантом

— Шура, какие еще по-настоящему ценные вещи были у тебя в квартире? У тебя ничего не разгромлено. Я не заметила пустот в шкафах. То есть, может, какая-нибудь маленькая вазочка и пропала, но у тебя не «голая» квартира. А мне доводилось видеть квартиры после ограбления. Но, насколько я помню, у тебя есть сейф. И ты говорил, что оттуда кое-что пропало.

— Да, это явно папаша вынес и вывез. Я теперь уверен, что он жив.

— Роберт мог открыть сейф? Это очень сложно? То есть там кодовый замок или более сложная система?

— Отпечатки пальцев — отца или мои. И код, конечно.

То есть Шурика в бессознательном состоянии можно было оттащить к сейфу… Если Роберту удалось из него вытянуть, как этот сейф открывается. Но ведь драгоценности еще нужно вывезти из страны! Если женщина едет с одним кольцом — это одно дело, а если мужчина везет пакет с брошками — совсем другое.

— Шура, подумай. Что могло заинтересовать этого английского проходимца?

— Только этот бриллиант, который находится неизвестно где. Он был самой большой ценностью. Но я понятия не имею, где он! И я понятия не имею, где мой отец!

— Ты знаешь, что по документам он умер в этой больнице?

Шурик ответил, что не знает, где находится. Его же сюда привезли без сознания.

— Когда будешь себя лучше чувствовать, давай сходим в кардиологическое отделение, — предложила я. — Ты — сын. Меня могут послать подальше. А тебе, по идее, должны ответить. Может, кто-то помнит, как его привезли. Хотя у них тут, конечно, большой поток. А потом я бы сходила в морг.

Шурик дернулся.

— Тебя никто не заставляет смотреть на покойников. Но твой интерес к исчезновению отца — это совершенно естественная реакция. А их там уже явно потрясли из-за того, что вместо твоего отца в гроб положили совсем другого человека. И полиция потрясла, и наверняка дочь того старика скандал устроила. Мне говорила, что в суд на них подаст. Ты прямо скажи, что в суд не собираешься, жалобы писать не собираешься, тебе отца нужно найти.

— Юля, я думаю, что он жив и провернул это дельце. Сам провернул. Я не хочу его подставлять. Объявится — и все сам расскажет. Наверное, дело как-то с англичанами связано. И с царской семьей. Может, бриллиант у нас хотели отнять, а отец его отдавать не собирался. Я не знаю, Юля! Я сейчас думаю, что отец сам подложил свои документы тому деду. Может, они были знакомы? Или разыграл сердечный приступ, заплатил врачу «Скорой», его привезли сюда, тут он нашел подходящего «кандидата». А дальше — дело техники. Выписаться же можно по заявлению. Тот дедок умирает с документами моего отца, а мой с его документами выписывается. Кстати, я сам хочу по заявлению выписаться. Не могу тут больше находиться и на наркоманов этих смотреть!

— Шура, пусть тебе кровь почистят, — сказала я. — Лишний день они сами тебя не будут держать. Им койку освобождать надо. Я тебя сегодня нашла в плохом состоянии. Пусть капельницы поставят. Пару дней хотя бы побудь. Завтра я привезу документы и все, что скажешь. А сейчас давай-ка ты перед камерой выступишь. Надо в очередной раз предупредить наших сограждан о том, что не стоит распивать спиртные напитки с малознакомыми людьми.

Глава 25

После выхода из больницы я позвонила Андрюше, он дал мне телефон участкового, который опечатывал квартиру Миллеров, и даже сам ему позвонил. Я снова поехала туда, где мы были утром, участковый открыл квартиру, я взяла документы, вернулась в больницу, передала их охраннику, потом мы с Пашкой поехали в холдинг, где были встречены бутербродами и чаем. Но я ела и пила опять в процессе работы — надо было готовить выпуск «Криминальной хроники».

Вечером позвонила Андрюше и спросила про больницу, в которой теперь лежал Шурик. Уже проверяли или еще руки не дошли?

— Поступил Миллер Николай Рудольфович. По «Скорой», с обширным инфарктом. Скончался в больнице. Покойника оформляли у них, организовывали вынос тела, потом был заказан автобус, который должен быть доставить гроб с телом усопшего и родственников на Борисоглебское кладбище. Отпевание родственники не заказывали. Второй дед — не помню, как там его, — к ним не поступал вообще. Ни в больницу, ни в морг. И никогда у них не лежал, ни в одном отделении.

— Так когда произошла подмена, по твоему мнению?

— Пока дед был еще жив — тот, которого похоронили вместо Миллера. Ему могло стать плохо на улице, Миллер оказался рядом — и быстро принял решение. Сам испарился с чужими документами. Может, даже сам «Скорую» вызвал.

Я придерживалась такого же мнения. Все-таки в больнице не стали бы рисковать, да и задействовать бы пришлось большое количество людей. Родственники Миллера не смогли бы договориться между собой. По-моему, они не могут договориться ни по какому вопросу, что, кстати, не является ничем необычным среди родственников. И где бы они взяли труп? Дед все провернул сам, не посвящая в свои планы никого из близких.