Читаем Зачем быть счастливой, если можно быть нормальной? полностью

Я не способна произнести то, что хочу сказать. Я не могу думать связно. Я едва замечаю, что еду в такси назад, к станции. Я сгребаю в охапку какую-то еду для себя и Сьюзи, потому что она целый день работала, и беру для себя полбутылки красного вина. Пытаюсь позвонить Сьюзи, но не могу говорить.

- Почитай газету. Успокойся. Ты перенервничала.

Приходит sms-ка от Энн.

"Надеюсь, мы тебя не разочаровали".

Глава 15

Рана

Моей матери пришлось отсечь часть себя, чтобы отпустить меня. И с тех пор я чувствую незаживающую рану.

Миссис Уинтерсон искусно смешала воедино правду и обман. Она выдумала для меня множество дурных матерей: падших женщин, наркоманок и охочих до мужчин алкоголичек. Моей матери многое пришлось вынести, но все это я носила в себе, желая ее защитить и одновременно испытывая чувство стыда.

Не знать было хуже всего.

Меня всегда интересовали истории с переодеваниями и персонажами, которых принимают за кого-то другого, истории наречения именами и узнавания. Как тебя узнают? Как ты узнаешь сам себя?

Одиссей в "Одиссее" во всех своих приключениях и невообразимо дальних странствиях всегда призывал "помнить о возвращении". Путешествие – это о возвращении домой.

Когда он добирается до Итаки, на острове беспокойно из-за того, что буйные женихи не дают покоя его жене. И происходят два события: Одиссея узнает его пес – по запаху и его жена – по шраму на бедре.

Она чувствует рану.

На свете есть много историй о ранах.

Кентавр Хирон, наполовину человек, наполовину конь, ранен отравленной стрелой, наконечник которой смазан кровью Лернейской гидры. А поскольку он бессмертен и не может умереть, то обречен на вечную агонию. Но он использует причиняемую раной боль, чтобы исцелять других. Рана становится его целительным бальзамом.

Прометей, укравший у богов огонь, наказан ежедневными страданиями: каждое утро орел садится ему на бедро и вырывает печень; каждую ночь его раны исцеляются, но лишь затем, чтобы мучение повторилось на следующий день. Я представляю его себе, дочерна сожженного солнцем, прикованного к Кавказским горам, и кожа на его животе нежная и бледная, как у маленького ребенка.

Неверующий апостол Фома должен вложить свои персты в рану, пробитую копьем в боку Иисуса, прежде чем сможет принять, что Иисус – тот, за кого себя выдает.

Гулливер в последнем своем путешествии ранен стрелой в колено, когда он покидает страну гуигнгнмов – добрых и умных лошадей, намного превосходящих человечество.

Вернувшись домой, Гулливер предпочитает жить в конюшне, а рана на его ноге так и не заживает. Это напоминание об иной жизни.

Одна из самых загадочных ран описана в истории Короля-Рыбака. Король является хранителем Грааля и черпает в нем силы, но у него есть незаживающая рана, и пока она не будет исцелена, королевство не сможет объединиться. В итоге является Галахад и возлагает руки на Короля. В других версиях легенды это делает Персиваль.

Рана – понятие символическое и однозначно ее интерпретировать нельзя. Но рана, кажется, может оказаться ключом или подсказкой к пониманию того, что означает быть человеком. Это ценность и в то же время мучение.

Что мы еще замечаем, так это то, что рана очень близка к дару: тот, кто ранен – выделен и отмечен это раной в буквальном и символическом смыслах. Рана это знак отличия. Даже у Гарри Поттера есть шрам.

Фрейд экспроприировал миф об Эдипе и превратил его в историю о сыне, убившем отца и возжелавшем мать. Но история Эдипа – это еще и история приемного ребенка, и история про рану тоже. Его мать Иокаста проткнула ему лодыжки гвоздями, сбив их вместе, чтобы он не мог уползти, а потом бросила его. Он спасся и вернулся, чтобы убить отца и жениться на матери, не узнанный никем, кроме слепого пророка Тиресия – это тот случай, когда одна рана признает другую.

[В защиту Иокасты лично хочу сказать, что ноги Эдипу пробила не она, а ее муж и Эдипов папенька Лай, царь Фив. Он же младенца и бросил на горе Киферон. Потом его там нашел пастух, нарек Эдипом – "с распухшими ногами", потом малыша усыновила бездетная царская чета, правившая в Коринфе и все заверте... – прим.пер.]

Ты не можешь отречься от того, что тебе принадлежит. Даже будучи выброшенным, оно всегда возвращается, жаждущее расплаты, мести, а может быть – примирения.

Возвращение происходит всегда. Рана поведет тебя по следу, ибо это след крови.

Такси отъезжает от дома, и в этот момент начинает идти снег. Когда я сходила с ума, мне чудилось, что я лежу ничком на ледяном поле, а подо мной, рука к руке, губы к губам – лежу другая я, пойманная в ледяную ловушку.

И я хочу разбить лед, но ведь тогда я могу пронзить саму себя?

Стоя под снегом, я понимаю, что могла стоять так в любом моменте своего прошлого. Я была обречена оказаться здесь.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука