Зачарованные тропы

Сомневаться по поводу Джеррода Освободитель мог лишь в одном – достаточно ли парень ловок и смышлен, чтоб отправиться вместе с ними в замок Зильбера. Насчет Тентора-то он был спокоен – такой бывалый мужик и в логове у демонов не пропадет.

– Вполне, – кивнул Джеррод. – Зло, какие бы формы оно ни принимало, всегда имеет одну и ту же природу. Как человек, серьезно пострадавший однажды от зла, я не могу допустить, чтобы оно распространяло свое влияние в дальнейшем.

– Ну вот и славно, – Борланд еще раз окинул взглядом свою команду. – Кажется, наш поход приближается к своей завершающей стадии. И, несмотря на все силы, которыми мы владеем, главным нашим оружием является внезапность. Поэтому давайте поскорее отправимся в путь, покуда какие-нибудь соглядатаи – навроде зачарованных птиц – не донесли врагу о нашем приближении.

Ни Борланд, ни кто-либо другой в отряде не могли знать, что чернокнижники уже предупреждены об угрозе атаки защитников Света. Единственными вещами, которых Лангмар не знал наверняка, были количество штурмовиков и точное время их прибытия – последнего, впрочем, они не сумели бы предсказать и сами. Но отсутствие этой информации ничуть не помешало лидеру черного братства заранее усложнить своим врагам путь к последней цитадели Мрака. Лангмар знал о существовании соединявшей замки системы подземных тоннелей. Тут у него, кстати, имелось немалое преимущество, поскольку прямого хода в стоявший на вершине горы замок Джетро не было. Тоннель, начинавшийся в замке Зильбера, выходил на поверхность значительно раньше, из основания горного кряжа.

Лангмар резонно предполагал, что посланцы Эльнадора тоже знают о подземных ходах и, скорее всего, пойдут именно этим путем – в противном случае им пришлось бы чересчур уж надолго задержаться в Диких землях.

Но чернокнижник, в отличие от тех, кто собирался его убить, знал и еще кое-что. В замках Падших лордов вот уже пять веков стояли чудовищные устройства, в основе работы которых лежал не применявшийся более нигде синтез магии и механики. Собрать эти машины колдунам-аристократам помог их загадочный наставник. Если б не он, Дикие земли, возможно, и вовсе не стали бы тем, чем являлись в нынешнюю эпоху.

Древние механизмы, несмотря на минувшее время и частые визиты заинтересованных лиц – будь то алкавшие тайных знаний адепты, пустившиеся в погоню за сокровищами кладоискатели, или же банальные вандалы – по сей день стояли нетронутыми. С их помощью Падшие лорды обеспечивали безопасность своих твердынь. Машины, используя забираемые в тонком слое реальности энергию и протоплазменное сырье, создавали стаи жутких монстров, покорных воле того, кто вдохнул в них жизнь. Именно остатки тех древних дивизий ужаса составляли ныне немалую часть населения наиболее опасных лесов Южного побережья.

Небольшая деталь давала лидеру чернокнижников возможность, находясь в одном замке, контролировать все остальные. Бывший хозяин прибрежной цитадели, граф Джетро, был озабочен вопросами личной безопасности даже сильнее, пожалуй, чем сам король. Граф подстраховался на случай, если прочие аристократы побережья сплетут против него заговор. Твари, созданные при помощи магических машин, стали бы в этой ситуации главной ударной силой. Поэтому Джетро создал еще один механизм и установил его в подвале своего замка. Поворачивая рычаги, граф мог управлять работой машин, находившихся в домах остальных участников тайного общества колдунов. Например, в любой момент отключить эти машины…

Или включить.

Глава 24

Несмотря на свою зловещую историю, снаружи цитадель Красавчика Зильбера вовсе не выглядела страшной или отталкивающей. Никаких тебе закопченных стен с насаженными на колья человеческими черепами. Обычный заброшенный замок, где царили упадок и запустение, но отнюдь не Хаос и Мрак.

Впрочем, довольно многим людям именно эти вещи кажутся куда как более отвратительными, нежели змееподобный монстр или разлагающийся труп. Сам Борланд тоже не жаловал беспорядок. Но не настолько, чтобы шептать проклятия всякий раз, как сталкивался с его проявлениями.

Зато последнее в полной мере относилось к Заффе, что он неоднократно продемонстрировал на пути к замку.

Привыкший жить в мире, где абсолютно все аккуратно разложено по полочкам и снабжено ярлычком с подписью, сделанной идеальным каллиграфическим почерком, биланец содрогался при виде каждого выпотрошенного кладоискателями сундука. Или бросающихся в глаза следов чьей-то стоянки, хозяин которой даже по нужде не отходил от костра, на котором готовил себе еду. Впрочем, такое-то поведение как раз можно было понять – в этих местах каждый лишний шаг мог стоить неподготовленному человеку здоровья, а то и жизни.

Еще больше вид мусора и кучек человеческих экскрементов, что не были замаскированы даже листьями лопуха, возмущал эльфа. Для Итрандила любой лес являлся священным, и исключение он готов был сделать разве что для безнадежно отравленных и оскверненных локаций, где обитали зомби и гигантские пауки.