Забытые в небе

— Но, учитывая то, что подсудимые частично находились под воздействием гипноза… — последовала очередная драматическая пауза, — … а так же степень раскаяния, высшую меру решено заменить пребыванием в штрафной команде. Будут расчищать нижние этажи от волосанов. До исправления.

Снова общий вздох — на этот раз радостный. «Осужденные» оживились и даже заулыбались. Впрочем-не все — кое-кто нервно озирался на щелястую дверь, из-за которой доносилось подозрительное поскрёбывание. Обитатели «паучьих» этажей, оклемались от учинённой «партизанами» бойни и привычно сбежались на угощение.

— Ответственным за исполнение приговора назначается товарищ… вот он. — Чекист мотнул головой на Мессера. — За неподчинение, уклонение от исполнения обязанностей, а в особенности, за умышленную порчу специнвентаря, он имеет право расстреливать на месте.

— Всосали, фраерки? — зловеще ухмыльнулся бывший «секретарь трибунала», а ныне командир штрафников. — Ежели кто в отказ пойдёт, или чего поломает — он показал грязным пальцем на сваленные в углу распылители — того в расход, без второго слова!

«Фраерки» благоразумно хранили молчание. В холле наоборот, загомонили, обсуждая услышанное.

Чекист пустил в ход «судейский молоток».

— Так, граждане и гражданки. Ещё вопросы есть?

— Есть!

Говорил один из группы молодых людей, устроившихся в дальнем углу холла.

— Можно мы тоже с ними?

— Э-э-э… зачем?

— Ну, как же? — ответил другой парень, судя по густому загару и выцветшей, в заплатах, куртке — из даунов. — Мы тоже хотим на пауков поохотиться. И вообще, интересно же! Сколько можно сидеть на одном месте?

Чекист озадаченно посмотрел на энтузиастов. Яцек (он сидел по другую сторону, изображая ещё одного члена «тройки») наклонился к уху командира и что-то зашептал. Чекист кивнул и постучал «люгером» по столешнице

— Раз народ желает — надо пойти навстречу. Но в штрафниках вам, товарищи, делать нечего. Пройдёте курс молодого бойца, принесёте присягу, получите оружие — огнестрельное, не эти ржавые дрыны — тогда и будет вам охота! Такая, о которой вы и не мечтали!

Парни радостно загомонили. Остальные слушатели внимали молча — кто испуганно, кто мрачно, кто наоборот, заинтересованно.

— Ежели других вопросов нет, присутствующие могут расходиться по домам. — милостиво разрешил Чекист. — И запомните: с сегодняшнего дня у вас начинается новая счастливая жизнь!

Эпилог

Ветер разгулялся не на шутку. Старые, кое-где заросшие ржавчиной и густыми космами мха антенны гудели под ним, словно снасти парусника в шесть баллов шкалы Бофорта.

— Тридцать второй этаж, как-никак… — Сергей потянулся в потёртом, видавшем виды раскладном кресле. — Они отсюда прыгнули?

— Выше, с самого шпиля. — ответил Егор, кивнув наверх, туда, где над их головами уткнулась в небо облезлая игла, венчающая университетскую высотку. — Там есть технический балкончик, совсем маленький.

Над рекой, в лучах заходящего солнца, нарезали круги два полосатых, как матрацы, параплана.

— Всё никак не уймётся… — проворчал Бич, вытаскивая бинокль — большой, обтянутый чёрной кожей, с латунными поясками. — Опять занесёт её в очередные гребеня, вытаскивай потом!

— Майки с ними нет. — ответил Егор. Он рассматривал парапланы, прикрыв глаза от солнца ладонью. — Ей сейчас не до того — с головой ушла в свой проект. А её ребятишкам далеко улетать — кишка тонка. Покружат над рекой, и плюхнутся в Лужниках…

— То-то отец Андроник обрадуется! — ухмыльнулся егерь. — Будет кого розгами попотчевать. При единодушном одобрения лужниковских фермеров.

Он поднял к глазам бинокль.

— А красиво идут, подлецы…

Парапланы, поймав восходящий поток, спиралями устремились вверх.

— Я им даже немного завидую. — сказал Егор. — Каков он, Лес — с неба?

— Ты же был на верхушке башни Федерации. Неужели не насмотрелся?

— Это совсем не то. Представь: висишь с полной тишине, под ногами — зелёное море, из него торчат крыши и огрызки зданий. На горизонте встаёт солнце, половина Леса золотится в его лучах, другая — тонет в чернильной тьме…

Егерь с удивлением посмотрел на собеседника.

— Да ты, Студент, оказывается, романтик!

— Сам такой.

— Не без того.

Они помолчали. Егерь крякнул, покопался в кармане и извлёк плоскую, меньше ладони, овальную фляжку.

— Давай, чтобы этим летунам повезло.

— Коньяк?

— «Спарапет».

Оба по очереди приложились к фляжке.

— Так и не раздобыл себе такую… — Егор повертел в пальцах изящную вещицу. — Олово?

— Британский пьютер. Дарю.

— А не жаль?

— У меня ещё есть.

— Кстати, давно хотел спросить: что было в том письме, что Лина передала?

Он отдал послание Лины егерю сразу, как только тот прибыл в ГЗ. На осторожный вопрос — «что пишут?» — тот отмахнулся — потом. И с тех пор раз за разом уходил от попыток вернуться к этой теме.

Сергей покосился на собеседника.

— Хоть убей, Студент, не верю, что ты так ни разу и не заглянул внутрь. Сколько времени на это было…

— Извини. Не имею привычки читать чужие письма.

— А я бы не удержался, клык на холодец! Ну хорошо, раз уж тебе так упёрлось… Золотолесцы затеяли что-то вроде общелесной конференции.