Забытые опылители

В течение следующего десятилетия Кеван интерпретировал потери урожая на плантациях голубики в Нью-Брансуике с позиции самых разнообразных экологических перспектив. Он называет описанные ниже сценарий своей модели отношений между культурным растением, опылителями и другими животными «пирогом с голубикой». Из интервью, взятых в ходе полевых исследований, он узнал, что «фермеры, разводящие голубику, вешают все проблемы на промышленное лесоводство, и в частности на использование фенитротиона в рамках программы контроля численности еловой листовёртки-почкоеда. Точка зрения разводящих голубику фермеров выставлялась как верная: опылители на плантациях голубики были убиты фенитротионом». Действительно, это фосфорорганическое соединение, которое тесно связано с боевыми нервно-паралитическими газами, значительно более ядовито, чем ДДТ, для аборигенных одиночных пчёл и общественных шмелей. Кроме того, опрыскивание от еловой листовёртки-почкоеда точно совпадает по времени с периодом самого активного цветения голубики. В течение сезона 1970 года численность шмелей и пчёл-галиктид, обычно опыляющих голубику, была явно недостаточно высокой на тех полях, что соседствовали с лесами, где предпринималось опрыскивание в целях контроля численности листовёртки. Соответственно, урожаи ягод падали до тех пор, пока промышленными пчеловодами и разводчиками пчёл не были завезены колонии медоносных пчёл, призванные восполнить недостаток диких пчёл-опылителей — но восстановились они в полном объёме лишь несколько лет спустя, когда от местного использования фенитротиона в конце концов отказались. Кеван и его коллеги документально зафиксировали то, что в некоторых случаях возвращение к «нормальной» численности популяций у шмелей и других пчёл заняло целых восемь лет.

По иронии судьбы, в то же самое время, в 1970 году, голубике также был нанесён беспрецедентный ущерб местными певчими птицами — настолько серьёзный, что против производителей голубики, устроивших отстрел малиновок, скворцов, воловьих птиц и свиристелей, которые опустошали их плантации голубики, поднялся общественный протест. Что же случилось? Кеван полагает, что фенитротион коварно подкосил многочисленных паразитических ос и переносчиков болезней (птичьей малярии, которую переносят комары), которые держали под контролем популяции птиц, пожиравших голубику. Разрушения в окружающей среде, говорит он, устранили некоторые из факторов, ограничивающие популяции птиц: «Для птиц факторами могли быть хищники и/или болезни. Стаи голодных, но в остальном вполне здоровых птиц полетели бы в поисках корма на посадки культурных растений… Таким образом, потери урожая голубики можно отнести на счёт двух причин, которые обе являются результатами использования фенитротиона: снижение интенсивности опыления аборигенными пчёлами и увеличение ущерба плодам от больших популяций птиц… что приводит к потерям миллионов долларов».

Но небрежное использование средств сельскохозяйственной химии — это не единственная угроза опылению, а потому и стабильности нашего снабжения пищей. Другими беспрецедентными угрозами сопровождается генная инженерия ультрасовременных коммерческих культур — игра по высоким ставкам, которую ведут крупные транснациональные компании у нас в стране и за рубежом. Когда «биотехнологи» переносят отдельный ген, приносящий преимущество вроде устойчивости к гербицидам, насекомым или болезням (что имеет место у подавляющего большинства сегодняшних трансгенных растений), в культурные растения, нуждающиеся в перекрёстном опылении, они могут неосторожно позволить этим генам попасть в сорные родственные виды, совместимые при перекрёстном опылении. Многие из учёных задались вопросом: не создаст ли это настоящие суперсорняки? Норман Эллстранд из Калифорнийского университета в Риверсайде и другие учёные провели эксперименты с безвредными генетическими маркерами, желая выяснить, скрещиваются ли культурные растения, если представится такая возможность, со своими сорными родственниками при нормальных условиях ведения сельского хозяйства. Растущее количество таких исследований подтвердило, что так и происходит. Этот случайный, но столь же успешный перенос гена легко происходит там, где широко распространены пчёлы и другие насекомые-опылители, и в местах, где популяции сорняков находятся на расстоянии всего лишь нескольких сотен метров. Далее Эллстранд предсказывает, что маленькие, фрагментированные популяции из заросших сорняками местообитаний вблизи возделываемых полей с ещё большей степенью вероятности переопыляются с обширными посадками культурных растений, если они потревожены деятельностью человека.