Забытые опылители

Промышленное пчеловодство уже переживало не лучшие времена, когда в 1990 году, после более чем десятилетия отдельных залётов, африканизированные пчёлы решили переселиться на постоянное место жительства в континентальные Соединённые Штаты. С тех пор они помогли разнести клещей по популяциям медоносных пчёл в дикой природе и на возделываемых землях. В прошлом десятилетии в одной из областей Аризоны это привело к гибели 85 процентов одичавших медоносных пчёл. До 80 процентов американских пчеловодов, вероятно, вынуждены будут бросить свои ульи, как только в местах их работы появятся африканизированные пчёлы. Единовременная потеря 1,6 миллионов колоний медоносных пчёл уменьшит доход пчеловодов на 160 миллионов долларов, но опять же эта оценка не включает ценности культурных растений, опыляемых медоносными пчёлами. Полагают, что ценность этой услуги по опылению превосходит в 50–60 раз ценность мёда, воска, пыльцы и других продуктов пчеловодства.

Так или иначе, но американское промышленное пчеловодство стремительно изменилось. Дешёвый мёд, импортируемый главным образом из Китая, а также с обширных пасек в штате Юкатан в Мексике, вторгся на американский рынок. Поддержание цен на мёд прекращено; отказ от субсидий оказывает резкое влияние на экономику содержания пчелиных колоний. Являются ли такие субсидии для сельского хозяйства предметом политического или философского права — здесь мы это обсуждать не станем. Независимо от вашей позиции по данному вопросу их потеря нанесла удар по индустрии как раз в тот момент, когда страна должна была подчеркнуть, а не принижать важность всех опылителей. Как признано в одном недавнем сообщении Министерства сельского хозяйства США, в наши дни промышленное пчеловодство явно находится в состоянии беспрецедентного кризиса. Ответ эколога Джеймса Томсона на этот кризис — ровно такой же, как у многих других специалистов по экологии опыления: «Поскольку использование инсектицидов и разрушение местообитаний продолжают уничтожать популяции диких пчёл, потребность в контролируемых опылителях становится более острой и ценность медоносных пчёл как опылителей значительно перевешивает их ценность как производителей мёда».

Упадок последних лет в промышленном пчеловодстве не обязательно необратим. Однако он предполагает, что общество поступило бы мудро, если бы приложило силы к сохранению и контролю альтернативных опылителей, особенно многочисленных аборигенных пчёл, которые являются превосходными опылителями. Соответственно, канадский специалист по экологии опыления Питер Кеван призывал «к выяснению пределов возможностей медоносных пчёл и к расширению ролей аборигенных видов в коммерческом опылении возделываемых культурных растений». В свете этих тенденций горькой иронией выглядит тот факт, что многие исследовательские команды, работающие с альтернативными опылителями, с 1990 г. пережили сокращение штатов. Три четверти из них ожидают дальнейшего снижения поддержки команды. После первого международного симпозиума по не-апидным пчёлам и их роли как опылители урожая, собравшегося в Логане, Юта, в 1992 году, исследователи откровенно говорили о недостатке активности общества в получении основных биологических и культурных фактов, помогающих расширить разнообразие опылителей, обслуживающих сельскохозяйственные посадки и природные территории. Джеймс Томсон высказался об этом так:

Конечно же, все участники симпозиума в Логане единодушно выражали особую «позицию». Эта позиция включает в себя несколько элементов: давнее огорчение от того, что исследования и программы контроля медоносных пчёл получают непропорционально большое финансирование, тогда как другие примерно 30000 видов пчёл сидят на голодном пайке; почти заговорщическое удовольствие от возможности собраться на «альтернативную» конференцию с исследователями-единомышленниками; справедливое осознание того, что люди, работающие с не-апидными пчёлами, делают работу, обладающую значительной научной и коммерческой ценностью; и ещё осторожный оптимизм в отношении возможности формирования авангардной биологии опыления.